- В чём виновата Даша? В том, что её мама - любовница твоего отца? В том, что она разрушила твою семью? В чём ты обвиняешь ребёнка?
- Ни в чём.
- Тёма, дети не должны расплачиваться за ошибки родителей. Ну, пойми ты это! - я обхватила его лицо своими ладонями и заглянула в холодные, полные злости, глаза.
- Поцелуй меня, Фис, пожалуйста, - ни с того ни с сего попросил он. - Я должен знать, что у нас с тобой всё хорошо.
Я не могла отказать ему в такой просьбе, тем более, когда он так жалобно смотрит на меня глазами кота из «Шрека». Приблизившись к нему, я коснулась своими губами его сухих губ, и для меня перестало существовать всё вокруг, только мой запутавшийся в собственных эмоциях, несчастный Фростик.
Правда, он тут же силой перехватил всю инициативу на себя и впился в мой рот с такой жадностью, зажимая меня при этом в своих объятиях, будто в железных тисках, что я еле дышать могла. Но я не вырывалась... Во-первых, это было невозможно, а во-вторых, понимала, как ему это необходимо, как я нужна ему сейчас. Я просто не имела права отталкивать.
Вдоволь истерзав мои губы, Артём сам резко отпустил меня, гулко выдохнув:
- Не хочу, чтобы мы с тобой ссорились из-за этого подонка.
- Я тоже.
Снова поцеловал - уже нежно, ласково...
- Пойдём к остальным, а то я за себя не ручаюсь, - брюнет ухватил меня за руку и быстро выволок из бабушкиной спальни.
Мы вернулись в гостиную, где за опустевшим столом сидели Лидия Алексеевна и Тим.
- Анфиса, Артём, садитесь. Хоть поешьте нормально...
- С удовольствием, ба, - добродушно ответил ей старший внук, приходя в своё привычно весёлое расположение духа. Представляю, каких усилий стоит ему такое перевоплощение. - Вы столько всего с Настасьей наготовили. Не пропадать же добру.
Обратно мы возвращались в полной тишине. Братики не цапались и даже не разговаривали друг с другом, а уныло смотрели каждый в свою сторону.
- Эй, чего пригорюнились? - попробовала их растормошить. - Жизнь прекрасна!
- Жизнь - говно.
- Жизнь - дерьмо.
Сказали они одновременно.
- Ну вас нафиг тогда, говноеды...
- Полегче, красавица, - вяло возмутился Тим.
- Никто же не умер. Чего вас так плющит-то?
- Анфис, не до стёба, правда, - ответил Артём, и я вынуждена была заткнуться.
Мы завезли Тима домой, поставили машину в паркинг, сели в такси и покатили в какой-то ирландский паб, который всё нахваливал Фростик по дороге. Тему отца он больше не затрагивал. Словно парень перелистнул страницу жизни и открыл новый чистый лист.
Глава 4
«Дублин» (так назывался этот паб) находился почти в центре города и поражал своим внутренним убранством. Ирландским духом было пропитано здесь всё, вплоть до салфеток на массивных столах с изображением национального флага. Как я поняла, здесь часто смотрят футбол болельщики и играет живая музыка, как, например, сейчас - одинокий гитарист с микрофоном на крохотной сцене, которую и сценой-то трудно назвать, так, невысокий помост, исполнял известные мировые рок-баллады от «Битлов» и «Led Zeppelin» до «Scorpions».
Мы удобно расположились на кожаном диванчике. Пока я знакомилась с меню, Тёмка трещал с кем-то по телефону, а закончив сообщил:
- Сейчас Шама приедет. Ты же не против, солнышко?
- Нет.
- Хочу, чтобы вы подружились, - пояснил он.
- Это так важно для тебя?
- Да. Игорь мой старый хороший друг. Будет чудесно, если вы поладите.
- Я попытаюсь.
- Спасибо, милая. Кстати, это наше любимое место. Мы тут с парнями часто зависаем по вечерам.
- То-то тебя здесь все официантки знают, - заметила я. Пока мы пробирались к диванчикам, Артём успел перездороваться чуть ли не со всем обслуживающим персоналом!
- Ты ревнуешь, малышка моя? - воодушевился брюнет.
- Нет. А надо?
- Не волнуйся. У меня с ними только расчетно-кассовые отношения.
- Привет, Морозик, как дела? Уже выбрали, что будете заказывать? - подошла к нам миловидная официантка в зелёной расклешённой юбке и бело-зелёных полосатых гольфах и до кучи с бюстом не меньше пятого размера, который чуть ли не вываливался из слегка расстёгнутой белоснежной блузки. Она кокетливо скалилась моему, между прочим, парню.