- Тебе так важна эта дружба?
- Артём, не надо. Я не хочу выбирать между тобой и Данькой.
- А если всё-таки придётся сделать выбор?
«Этого я больше всего на свете боюсь!»
- Надеюсь, что не придётся... Вы оба мне дороги. Каждый по-своему.
- Не переживай, я не заставлю тебя выбирать. Но мне интересно, насколько сильны твои чувства ко мне... и к нему.
- Он - друг, проверенный годами! Он поддерживал меня, когда умер папа... Он...
- А я не проверенный. Всё ясно.
- Я не то...
- Ты всё ещё сомневаешься во мне, Фис.
- Ну а что ты хочешь? Мы же не так давно знаем друг друга и встречаемся всего лишь... - быстренько подсчитала в уме, - пятый день. Ты для меня до сих пор в чём-то загадка.
- А ты хочешь, чтобы на пятый день отношений у нас с тобой не осталось никаких тайн?
- Так я о том и говорю, что мы ещё мало знаем друг друга. А с Данькой я столько лет знакома. Он мне почти как брат. А чувства к тебе - они... совсем другие. Не менее сильные, но другие. Понимаешь?
- Понимаю. Всё нормально, Фис. Правда.
Артём проводил меня до квартиры, крепко поцеловал, так, что захотелось послать Волкова и завтрашний семинар куда подальше и затащить парня к себе домой. Но Фростик сам меня отпустил, сказав на прощание:
- Пока, хомячок. Завтра увидимся в универе, - и подарил ещё один короткий поцелуй в висок.
- Пока, Фростик.
***
Пока Мороз ждал лифт и затем ехал вниз, его обуревали разные мысли. С одной стороны, он знал, что сейчас к его девушке заявится её дружбан и останется с ней наедине. От этого внутри всё клокотало и заставляло вернуться и дождаться металлиста, чтобы доходчиво ему объяснить, кому теперь принадлежит Анфиса. А с другой стороны он понимал, что нельзя на Фиску давить, иначе ревностью своей сделает только хуже. Она ведь натура творческая, а любому творцу нужна свобода. Глупо ставить её в рамки каких-либо ограничений. И невозможно запретить ей общаться с другом. Всё это Артём прекрасно осознавал. Вот только, если своему хомячку он ещё как-то доверял, то к её приятелю доверия не питал никакого.
«Пусть только попробует сделать хоть малейшее поползновение... Челюсть ему выбью», - с такими мыслями Артём вышел из подъезда и быстрым шагом направился к своей машине. Жаль, он слишком поздно поднял глаза и отразил, что его уже ждут. Возможно, сценарий получился бы иной.
Мороз тихо матюгнулся. Этого ему ещё не хватало для полного «счастья».
Возле чёрной Ауди находились трое субъектов гоповской наружности. Один - рыжий, сидел на корточках и кольцами выдыхал сигаретный дым, а двое других с дешёвым пивом в руках, криво ухмыляясь, уставились на подошедшего хозяина спортивного авто, преграждая тому дорогу.
- Твоя тачила? - раздался снизу глухой прокуренный голос.
- Моя, - спокойно ответил рыжему курильщику Артём. В уме он уже прикинул свои шансы уехать отсюда целым и невредимым - процентное соотношение было, увы, не в его пользу. Парни хоть и были меньшей комплекции, но коренастые и прожженные в уличных разборках. Да и стеклянные бутылки в их руках запросто могли стать оружием. А у него только бита в багажнике лежит, подаренная когда-то прозорливым Шамой вот для таких случаев, до которой хер доберёшься теперь. - А в чём, собственно, дело, господа? - иногда полезно прикинуться эдаким лохом-дурачком. Авось да пронесёт...
- Слыхали, как он нас обозвал? - противно заржал тот, что стоял левее. По возрасту он едва ли достиг совершеннолетия.
- Часто, смотрю, пригоняешь сюда. К тёлке, что ль? - продолжил рыжий. Сделав последнюю глубокую затяжку, он потушил окурок о землю и поднялся. - Ты, видать, не в курсах, что за стоянку тут платит положено.
- Кому? - Мороз не сдержал усмешку.
Теперь два, обманчиво сладких, медовых глаза смотрели почти по центру и внимательно изучали свою потенциальную жертву.
- А хоть бы и нам. Мы тут эта... сторожа местные. А у тебя тачка добротная. Могут и угнать или поцарапать случайно...
- Колёса снимаются на раз-два, - добавил всё тот же левый хмырь.
- Друзья мои любезные, я Дедом Морозом в декабре работать начну, тогда и подарки просите. А сейчас я спешу, - Артём попытался изобразить радушие, на какое только был способен. Главное, как-нибудь сесть в машину и завестись. Светить своим бумажником у них перед носом он категорически не собирался. Это всё равно, что показать красную тряпку быку, а в данном случае, трём «быкам».