Я не знаю, как с этим бороться. Такое впечатление, что в армии есть психиатры, которые методом гипноза заставляют вести подобный образ жизни и на гражданке. Отец и муж, служба кончилась, ешьте уже нормально!
#12990: Где клатч, там и срач
16:45 10.12.2013, Они задолбали!
Приятно познакомиться, я жлоб. Не думала, не гадала, а вот на днях обнаружила сей факт.
Дело было так. Довелось нам с подругами побывать в одном из ночных клубов нашего города на довольно масштабном мероприятии. Справедливо рассудив, что целый вечер на ногах не выдержим, предварительно забронировали четырёхместный столик с мягкими диванами. Через полчаса после начала к нам подошла пара слегка нетрезвых дам и попросила разрешения положить на край нашего столика их клатч. Подумав, что крохотная сумочка вряд ли помешает, я разрешила и следующие полчаса на чужую вещь внимания не обращала — мои мысли заняло происходящее на сцене.
В небольшой перерыв мы с подругами поворачиваемся к нашему столику и помимо заказанных коктейлей и сумочки наблюдаем ещё три початых стакана с помадой по краям. Через минуту я выясняю, что это бокалы тех самых дам, которые, видимо, рассудили, что где клатч, там и три грязных стакана поместятся. На просьбу убрать с нашего столика все свои вещи я получила добрую порцию хамства и явное желание выяснить отношения.
Кто-то сейчас наверняка скажет: «Подумаешь, стаканчик поставили, шум из ничего». А я вижу ситуацию вот так: я купила билет, рассчитывая за эти деньги получить максимальный комфорт. Этот столик — моя собственность на этот вечер, если так понятнее. Так давайте теперь наложим сумок, наставим стаканов, да ещё подвинемся, чтобы удобнее было. Упомянутые дамы, кстати, пришли на мероприятие с молодыми людьми, которые не озаботились тем, чтобы их женщинам было удобно. Я должна теперь жертвовать своим комфортом ради них? Не думаю. В конце концов, я брезглива. Мне не доставляет никакого удовольствия наблюдать на своём столе чужие обляпанные бокалы, уж извините.
С наилучшими пожеланиями — жлоб на мягком диванчике.
#12991: Понаехали, понакормили
12:15 11.12.2013, Они задолбали!
Меня задолбало жить в условиях этой холодной войны. Сначала Бирюлёво, а теперь и мой маленький Арзамас. Межнациональный конфликт, переросший в народный бунт.
Я автоматически держу руку в кармане на газовом баллончике, выходя на улицу, и постоянно оборачиваюсь по сторонам. Я вижу много полиции на улицах. Я вижу разбитые витрины и сломанные ларьки. Я боюсь и расшумевшихся ополченцев, и разозлённых приезжих, и глупых подростков, поддавшихся на провокации. Охраняемый офис и дом стали моими крепостями, между которыми я передвигаюсь перебежками.
Вчера толпы людей вышли на наши улицы после неубедительного ответа властей на сложившуюся ситуацию. Все точки с шаурмой закрыты, многие из них разбиты камнями. Около кафе, которые держат выходцы с южных стран, стояли автозаки с омоном.
Я не хочу этого. Я хочу жить в мирной стране.
#12992: Слёзы делу не помогут
12:45 11.12.2013, Они задолбали!
Месяц назад умер мой муж — человек, с которым мы прожили вместе десять лет. На следующий день после похорон я вышла на работу. В тот же день меня дважды вызывал шеф и настойчиво предлагал взять отпуск. Кое-как отказалась. Через неделю все знакомые начали косо смотреть, а некоторые прямо высказывали своё недовольство: почему это я не рыдаю дома, убитая горем, а продолжаю ходить на работу? Потом друзья мужа встретили меня в обувном магазине — я как раз сапоги зимние примеряла. Теперь иначе как бессердечной тварью меня не зовут. Лучший друг мужа пьёт не просыхая уже месяц, его жалеют, навещают, кормят.
Хочу обратиться ко всем тем людям, которые прямо посылают меня и откровенно жалеют его, пусть даже они этого не прочтут. Знаете, все люди разные. И горе все переживают совершенно по-разному. Если я прекращу работать и буду сидеть дома, «убитая горем», то через три дня меня найдут в петле. Вы не понимаете, что я просто не могу находиться в квартире, где умер мой муж? Не понимаете, что каждая вещь там как будто кричит о нём? В этой квартире мы вместе делали ремонт, строили планы на будущее; там всё ещё стоят его фотографии, всё ещё лежит его одежда и техника. Я вхожу туда и чувствую, как бесшумно и легко открывается дверь, потому что он её починил. Я захожу на кухню и вижу кофемашину, которую он мне подарил, с которой он каждое утро он варил мне самый вкусный кофе. Я захожу в ванную комнату и вижу плитку, которую он клал. Я не могу продать эту квартиру чужим людям, потому что в ней есть частичка любимого человека. Я не могу жить в ней, потому что с ума схожу от этой пустоты, которую уже ничем не заполнишь. Работа и магазины — это то, чем я пытаюсь забить сознание, чтобы не сойти с ума окончательно, а те, кто видит в этом что-то аморальное, — просто ослы. В моменты слабости, перед сном, когда уже некуда прятаться, я реву в подушку на раскладушке в кухне, потому что спать в той постели, в которой он каждый вечер меня обнимал, в которой пел мне им же написанные колыбельные в дни, когда я болела, я никогда не смогу. Я выплакалась, спасибо, а теперь мне пора работать.