11 мая 2000 года, Дамаск. Военная база в пригороде.
Башар сидел в офисе Али Хаури. На его столе стояло четыре телефонных аппарата, покрашенные в разные цвета. То один, то другой звонил с неприятным треском. Башар смотрел на это с подозрением. На красном телефоне была фамилия Секретаря.
Руководитель Главного управления безопасности Али Хаури встретил Башара с невероятным почтением. Собственными руками налил ему чай. В его присутствии не отвечал ни на один звонок, таким образом выражая уважение.
После нескольких интересных историй из жизни, Башар перешел на деловой разговор.
– Я сейчас веду расследование. Мне нужен доступ к телефонной прослушке, – сказал Башар откровенно.
– Вся прослушка ведется только с санкции вице-президента. Если я даже дам оборудование, кто-то узнает, ему доложат.
– То есть Секретарь всем заведует? – мгновенно спросил Башар.
– Ты знаешь…
– Да, я знаю его псевдоним. Его-то я и хочу прослушивать.
Али невольно рассмеялся.
– Он могущественный человек. Зачем тебе это? Твой отец доверяет ему.
– Но я не доверяю. Поверь, причины есть.
– Пойми, Башар, ты мне как брат, но…
– Ясно… а чем сейчас занимается Секретарь?
– У него много дел. В мире не спокойно. Американцы готовятся усилить политику на Ближнем Востоке, у них сейчас много сил. После выборов мы ждем конфликта в отношении Афганистана. Секретарь много ездит по странам. Встречается с руководителями партии БААС. Но чтобы он не делал, я не советую ему мешать.
Башар нахмурился от этих фраз:
– Ему тоже следует знать обо мне.
11 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада.
Под пятью кондиционерами в полумраке сидели Луго и Башар. Они рассматривали видеозапись из секретного штаба ресторана «Светлый сад». Луго принес записи к вечеру, чем приятно удивил Башара, незнавшего о видеокамере. Проблема заключалась в том, что запись велась с неудобного угла. Секретарь и сам Хафез сидели спиной к камере, но остальных было видно прекрасно, правда, это ничего не давало. Капрал, Робот и Кузнец не выдали и капельки эмоций: ни когда Хафез рассказал о своем плане, ни когда они раскрыли свои карты. Если у кого и был изображен крестик на карте, понять было невозможно.
После двух часов беспрерывного просмотра записи, Башар готов был разбить компьютер от ярости. Он потерял два часа, и, по его мнению, потерял зря.
– Эта запись бесполезна! Кто установил камеру так неудобно! – гневался Башар.
– Запись хорошая, – возразил Луго, – достаточно.
Башар раздраженно покачал головой, не в силах спорить.
– Как прошла встреча с Али Хаури? – спросил Луго.
– Никак. Все боятся Секретаря. Не дай бог крестик достался ему.
– Это не проблема. Отца охраняют идеально. Мой человек следит за этим. Если он и задумает его убить, ему понадобится время.
– Нервы натянуты как струна. Поскорее бы избавиться от этой ноши. Нужно найти предателя как можно скорее.
– Не бойся. Возможно, предатель не станет исполнять волю твоего отца.
– Предатель попытается убить отца, потому что верен ему. Он сбросит атомную бомбу на детский приют по его приказу. Мне нужно больше знать об объектах.
– Конечно, пора на совещание.
11 мая 2000 года, Дамаск. Офис Башара Асада. 19.00.
Башар сидел за столом, разбирая огромную стопку документов. Перед ним как студенты собрались лидеры трех групп. Каждый старался быть на своем месте, нервно теребя документы, готовый пойти на любой грех ради своего начальника. Любой человек в мире будет гордиться собой, наблюдая лица людей, которым он стопроцентно доверяет, тем более Башар был еще молод.
– Начнем с группы 2, – сказал Башар.
Мустафа Миру подошел с папкой документов к Башару.
– Махмуд аз-Зоаби…
– Называй его по кличке, – прервал Башар.
– Капрал алавит. Есть его биография. Он премьер-министр, занимается в основном делами государства.
– Мне нужна его деятельность за 10 лет.
– Но…
– И…?
– Это все.
– Все, что ты собрал о нем, это то, что он алавит и где он родился?
– Собрать информацию о нем весьма затруднительно.
Башар посмотрел на Мустафу режущим взглядом, затем посмотрел на остальных.
– Кто о своем объекте собрал больше информации?