Остальные тоже будут есть фруктово-овощные салаты… Ну, может, для Нио он ещë купит мороженого. Иначе неловко получится, что они все объедаются, а Торчвик там сидит в уголке и грустно пьëт морковный сок.
Кирей бы определëнно оценил такую организацию праздника, но Широ — не Кирей, пусть и Котомине.
Набрав полную корзину, парень направился к кассе. За окнами гипермаркета вечерело, отблески дневного света всë больше заменялись светом искусственным, кристаллы суспендия разгорались всë ярче.
Как и заверил с утра Минато, Широ выздоровел, причëм моментально. Все симптомы болезни прошли, а раны не только перестали гноиться, но и затянулись как будто их и не было.
Поразительная сила. Но хотя Оуги не ошибалась насчëт огромного количества вопросов к лидеру команды, Широ их задавать не собирался. У каждого свои секреты, и Минато сам расскажет то, что посчитает нужным. В конце концов, ду́ши парень не пожирает, сомнительные сделки не предлагает, и даже кровавые жертвоприношения не устраивает. А там уж будь он хоть сыном Захарда, Широ это никак не касается.
Впрочем, вместо вопросов у парня была одна важная просьба. Он собирался озвучить еë сегодня, и надеялся на понимание как со стороны Минато, так и со стороны остальной команды…
Роману и Нио было что обсудить. Всë же три года разлуки это немалый срок, за время которого многое произошло… Да дело было даже не в этом. Они просто соскучились друг по другу, и общались не с целью что-то узнать, а наслаждаясь самим процессом.
Но учитывая их характеры, этот процесс сложно было назвать каким-то воркованием влюблëнных или даже доверительным разговором двух близких людей. Ирония, сарказм, шутки на грани фола. Они оба допускали возможность того, что собеседник мог измениться, и теперь сильно отличается от образа прошлого, да ещë и ностальгически приукрашенного. Вопрос в том, насколько? Ведь может оказаться так, что отношения придëтся выстраивать заново.
Темы их диалога были самые разные. Зашла речь в том числе и про команду, а также про вступление в неë.
— … То есть, ты предлагаешь мне присоединиться к вам, к сплочëнной сильной группе, что за полгода дошла от второго до двадцатого этажа?
Нио кивнула. Они сидели друг напротив друга: девушка на кровати, мужчина в кресле.
— Ну это сложный вопрос. Надо подумать.
«О чëм тут думать⁈»
— Мы можем не сработаться. Да и я как-то предпочитаю свободное плавание, ты же знаешь.
Нио закатила глаза.
«Не наплавался ещë? В последний раз ты куда-то не туда заплыл. Брось, команду лучше нашей ты не найдешь нигде!»
Торчвик про себя хмыкнул. Нашей, да?..
«А условие для вступления у нас всего одно, — продолжила девушка, — не быть конченым мудаком! Хотя бы по отношению к своим.»
— Ничего себе «всего одно». Вы этим условием три четверти разумных отсеяли.
«Роман!»
— Слушай, давай пока не будем торопить события. Я понял, что они замечательные, и я благодарен им за спасение… Не смотри на меня с таким скепсисом, правда благодарен. Но лично ведь мы не знакомы, я знаю наверняка лишь то, что у копейщика хорошо поставлен удар локтëм.
«Уже сегодня познакомишься, вечером, со всеми. Они адекватные. И ты тоже веди себя нормально, а не как обычно.»
— В каком смысле как обычно?
«В прямом!»
— Да брось, вот уж с моей стороны проблем не будет. Я ведь, кроме всего прочего, мошенник! А умение втираться в доверие — это же база, основы основ этого… Скажем так, ремесла.
Нио мрачно посмотрела на ухмыляющегося мужчину. Вот ИМЕННО ПОЭТОМУ она считала, что возникнут проблемы. Не сейчас, так позже.
Она вздохнула.
«Ладно, с остальными ты как-нибудь наладишь общение… Я только хочу предупредить насчëт Минато.»
— Снова? Я тебя и с первого раза понял.
«Да вот я как-то в этом сомневаюсь!»
Торчвик страдальчески простонал, но Нио этим не впечатлилась.
«Роман, я серьëзно! Не смотри на то, что он выглядит младше тебя! И не думай, что раз у него спокойный характер, то можно сесть ему на шею и делать всë что вздумается! Минато в другой лиге, заруби себе это на носу! Не надо пытаться играть его втëмную и проверять границы дозволенного! Не надо испытывать на прочность человека, который способен одним щелчком пальцев размазать тебя ровным слоем по стенке! Не для того я хотела тебя спасти, чтобы потом, глотая слëзы, любоваться кашицей из твоих мозгов, ты меня понял⁈»
Девушка уже не сидела, а подошла к Роману и со злыми слезами на глазах начала тыкать пальцем в его грудь, подкрепляя этим свои слова. Торчвик поморщился от боли — тычки были вот нихрена не нежными, — и чтобы их прекратить, привлëк Нио в свои объятия, начав поглаживать по спине. Та уткнулась ему в шею и засопела.