В Большой Башкирской энциклопедии указано, что «Уфимский пехотный, 1–4-й, 11-й, 13-й, 15-й, 17-й башкирские казачьи, 2-й мещерякский, 3-й оренбургский казачий, 1-й и часть 2-го тептярского полка участвовали в штурме Парижа»[724].
Командир батальона 1-го Егерского полка, тогда подполковник М. М. Петров, чуть ли не единственный из военных, оставил нам подробные воспоминания о штурме Парижа 18 марта 1814 года. «Выстрелы артиллерии обеих сторон, рассвирепев, обратились в неразрывные раскаты грозы, ярившейся за полуденные часы. Укрепления неприятельские, штурмованные гвардейскими и гренадёрскими корпусами россиян, переходили несколько раз из обладания одних к другим, противным, до 4-го часу пополудни, в которое время русской гвардии 2-я дивизия под геройским распоряжением генерал-лейтенанта Ермолова, подоспевшего на помощь опрокинутым гвардиям прусской и баденской, восстановила отрадный бой на нашей стороне, очистившее всё Пантенское предместье до заставы города. Оставалось только укротить гордыню широкотемего исполина – Монмартра и сжать огнемётные зевы его чудовищ, зиявших и поражавших ряды колонн нашего Ланжеронового корпуса. И вот в половине 5-го часу пополудни приспевший со всеми корпусами армии своей фельдмаршал Блюхер с размаху пустил штурмовую колонную нашу линию с музыкою, барабанным боем и криком «ура» на крутизны Монмартра.
Париж. Церковь на холме Монмартр. Гравюра Ф. Хавела по ориг. Ф. Нэша. 1830 г.
Ядра, гранаты, картечи и пули, осыпавшие колонны наши с вершины и уступов Монмартра, прекращали только стремление поражённых из нас, не спасая его от поражения. Пыхнул ещё один бурный порыв геройства нашего, и победоносные стопы наши попрали вершину гиганта с 29 орудиями. И там штурмовые крики замолкли, выстрелы средели, и вот пять, вот три и один – последний, прощальный той двугодовой войны, раздавшийся и умолкший на вершине Монмартра! О как мы были славны тогда и любезны всему свету!
К 7-ми часам вечера всё было кончено, возвышения и удельные предместья правой стороны р. Сены, от Шарантона до Булонского леса, заняты были союзными войсками до самой каменной 10-аршинной высоты стены ограды Парижа, на расстоянии упора штыка русского! Лёгкие и батарейные орудия всей почти Союзной армии, взлетевшие во весь дух лошадей на выси и уступы высей, расставлены и нацелены были в кварталы средины Парижа».
В сражении под Парижем союзники потеряли более 8 тыс. человек, (в том числе русские: 100 офицеров и 6000 нижних чинов), французы – 4 тысячи[725].
Брат Наполеона ещё в полдень фактически сбежал в Блуа, вслед также уехавшей императрицей Марией-Луизой с сыном.
Другой участник событий Михайловский – Данилевский А. И.: «Настал день. Войска пошли вперёд, загремел гром орудий, и неприятель был сбит с высот, им занимаемых. Он защищался упорно, но был вытесняем из каждой позиции. В полдень приблизились наши почти к самому городу. Неприятель был прогнан из последних деревень, пред оным находящихся. В четыре часа русские взяли приступом последнюю высоту, неприятель побежал в город. Сражение прекратилось, настала всеобщая тишина и знамя наше развилось на Монмартре и на Бельвиле.
Осада Парижа. Раскрашенная гравюра Ламберта. Первая четв. XIX в. Государь взъехал на Бельвиль, откуда были видны улицы и дома Парижа; подвезены батареи и посланы парламентариями граф Нессельроде и полковник Орлов с извещением, что к вечеру не узнают места где был Париж, если он через час не сдастся….
Орлов М. Ф. (1778-1842). Худ. Г. Ризенер. 1814 г.
В скором времени приехали французские офицеры, присланные от города с предложением о сдаче оного. Трепещущими шагами всходили они на гору и приближались к Государю. Казалось, вся вселенная внимала в сию минуту словам его. Он обещал щадить столицу и позволил выступить из оной находившимся в ней войскам. Потом возвратились мы в селение Бонди, лежащее в нескольких верстах от Парижа». Это событие отражено на раскрашенной гравюре неизвестного художника первой четверти XIX века «Капитуляция Парижа 31 марта 1814 года».
Капитуляция Парижа 31 марта 1814 года. Раскраш. гравюра неизв. худ. Вена. 1-я четв. XIX в. ГИМ.
Вечером 18 (30) марта маршал Мармон, фактически возглавлявший оборону Парижа, подписал капитуляцию. В тот же день «по приказу военного министра Г. Ж. Кларка 1500 знамён, хранившихся в качестве военных трофеев в Доме Инвалидов, были сожжены. Это приказание ему пришлось подтвердить трижды, прежде чем инвалиды решились сжечь захваченные ими почётные трофеи. Тогда же была уничтожена и шпага Фридриха Великого, снятая с гробницы в Постдаме в 1806 году»[726]. Прямо под стенами Парижа Барклай де Толли получил из рук Александра I чин генерала-фельдмаршала Российской империи. По городу быстро распространился слух о том, что российский император очень хорошо принял членов муниципалитета, обещал полную неприкосновенность личности и имущества, заявив, что берёт Париж под своё покровительство. В ночь на 19 (31) марта остатки французских войск оставили Париж, а утром в столицу Франции через ворота Сент-Мартен торжественно вступила союзная армия: с барабанным боем, музыкой и распущенными знамёнами.
725
Фролов Б. П. «Да, были люди в наше время…» Отечественная война 1812 года и Заграничные походы русской армии /Военная история государства российского. М.: Animi Fortitudo. 2005. С.541
726
Михайловский-Данилевский А. И. Мемуары 1814-1815. СПб: Издательство РНБ. 2001. С. 38–40; Примечания, с. 338.