Я мысленно выругалась: вот надо было людям внушать, чтобы они забыли о нашем поселке. А потом ка-а-к ляпнуть!
– А откуда ты?
– Я?
Один из способов соврать – сказать правду.
– Я живу в долине… кстати, недалеко от этого поселка есть замечательный парк.
– Я не хочу гулять четыре часа по парку!
– Три. Надо еще добраться до аэропорта
– Не хочу три часа! – топнула ногой Франческа.
– Ну и не надо, – я попыталась вложить во фразу как можно больше равнодушия. – Отведу вас в другое место.
– Надеюсь, не в паб?
– Тебе пиво не продадут, даже если ты поклянешься, что покупаешь умирающему от жажды лепрекону.
– Ну и как с тобой общаться нормально, а? – Истерическим тоном спросила она.
– Хм... Ты владеешь телепатией?
Френч хмыкнула и перешла поближе к дяде Тому. Фух... пять минут покоя обеспечено.
– А куда ты нас ведешь?
– Это сюрприз. Вы, как я понимаю, азартные ребята, – ой, как-то не вежливо получилось, – то есть, люди...
Френч насупилась и я, предотвратив ее готовность разразиться длинной гневной тирадой, быстро спросила:
– Вам бега нравятся?
–Лошадки! – Захлопала в ладоши Френч.
Я хитро прищурилась.
–… Итак, можно ставить от двух евро. Всего бывает девять забегов, в каждом по шесть собак. Можно поставить на каждый отдельно или вообще на один или два. Собаки выбегают из во-о-он тех кабинок, – я указала рукой, – на каждой собаке жилетка с номером, так что следить легко. А по перилам «бежит» заяц. Многим кажется, что он настоящий, но это очень искусная игрушка.
– И кто же чаще приходит первым? – спросил дядя Фред.
– Всегда заяц, – я улыбнулась, – но ставить на него нельзя.
– Выбирай, на которую будешь ставить, – я протянула Френч брошюру.
Мы вчетвером расположились за столиком уютного кафе стадиона, из окна которого открывается вид на беговую дорожку.
– Давай на этого красавца? Посмотри, какие лапы. А шея?
– Но это же собаки… – растерянно проговорила Френч. Похоже, она прослушала всё, что я рассказывала о собачьих бегах.
– А я думал, бегемоты, – попытался пошутить дядя Тед.
Френч обижено зыркнула на него.
– А я бы на этого поставил, – задумчиво произнес дядя Том, отхлебнув кофе: – Благородный, поджарый. На нашего дедушку похож… Правда, Тед?
Дядя Тед рассеяно кивнул.
– Иви, а ты бы на кого поставила?
Я открыла первую страницу, на которой были фотографии всех шести собак и их характеристики. Брошюра напечатана не очень давно, так что мои показания будут не совсем приблизительные.
Я всмотрелась в фотографии: у одного побаливает лапа, у второго плохое настроение, что с третьим – вижу плохо, поэтому пропускаю. Четвертый – в приятном возбуждении…
– Вот на этого, – я ткнула пальцем в четвертого.
Дядя Том пошел делать ставку.
– А почему все собаки одной породы? – спросила Френч.
– Это борзые – самые быстроногие собаки. Они могут бежать семьдесят километров в час. Раньше с ними охотились, и не один, даже самый быстрый зверь, от них не смог бы уйти. Так что, забеги очень короткие – секунд по двадцать, не больше.
Френч удивленно уставилась на фотографии собак.
Вернулся дядя Том и, улыбаясь как сытый кот, сообщил:
– Я поставил на «дедушку» два евро. Старик был азартным.
– Может, пойдем на трибуны? – предложила Френч, – оттуда виднее.
– Не виднее, а эмоции полнее. – поправил дядя Том.
Похоже, дедушкины гены в дяде Томе дождались своего часа.
Мы пошли в предложенном направлении, захватив стаканчики с кофе.
– Куда можно сесть? – Френч рыщет взглядом по спинкам сидений.
– Они не пронумерованы. Садись, где понравится.
Мы уселись. Места на трибунах быстро заполнялись людьми. Кто-то азартно листал брошюрки, кто-то вскакивал и убегал к кассам, решив дополнить или поменять ставку. Почти все на несколько секунд замерли, уставившись на дорожки, когда по перилам «пробежал» механический заяц – очевидно, организаторы решили проверить работу системы.
Наконец стартер махнул флагом и из боксов выбежали гончие. Псы, взяв почти со старта свои семьдесят километров, мчались, обгоняя друг дружку. На какой-то миг пятеро из них стали в горизонтальную линию и их жилетки слились в сплошную разноцветную полосу.