Я вздрогнула и проснулась. Мама и тетка пристально смотрят на меня.
Подтянувшись на руках, я залезла на подоконник. Затем спрыгнула на пол.
Приветственно кивнув, я невозмутимо прошествовала к столу, уселась напротив тетки. Тетка жадно ловила каждое мое движение. Я взяла лепешку и стала есть, старательно пережевывая каждый кусочек.
Первой сдалась тетка:
– Ты ничего не хочешь рассказать?
Я отрицательно замотала головой и вдруг заметила на полу под окном листик клевера, ножка которого перевязана желтой ленточкой.
Феи! Они заворачивают в клевер «письма счастья»: приглашения на праздники или долговые сообщения.
– Мне за ваш банкет, хотя бы, до зимы расплатиться, – мама будто прочитала мои мысли.
– С какой радости? – от возмущения я чуть не подавилась куском лепешки.
Тетка, багровея, швыряет через стол скомканную бумажку:
– С такой, что надругались над Патриком!
Я прыснула. Тетка зыркнула на меня, потом на маму – мама, с трудом, сдерживала смех, и продолжила с меньшим напором:
– Испоганили всем праздник!
– Я не виновата! – я почти не вру. Не признаваться же, что мучает совесть из-за Урчина.
– Конечно! Виноваты твой лис и твой дружок. Фея со «счастьем» рассказала, что Арчи из кожи вон лез, чтобы тебя отмазать.
– Феи прощают нам моральный ущерб, – презрительно сказала мама, – а вояж Урчина по столам – на мне.
– Все же на еду скидывались! – не выдержала я несправедливости.
– Вот мать всем и должна! – взяла реванш тетка. – Только возврат будет идти через фей.
– С процентами, – одновременно сказала я с теткой. Эта мелочь крылатая сдирает прибыль даже когда сама берет в долг. – Мам, прости.
– Прости? – передразнила тетка. – Это что, первый раз? У тебя с Арчи то зараза, то болячка! Кто у Крамера спер лодку прошлым летом?
– Мы напрокат взяли. У него не допросишься.
– Людской склад сожгли! Из него весь поселок продукты тырил! Подумаешь: запускали фейерверк и не учли поправку на ветер. Но сегодня, – тетя вскочила с табуретки, – вы превзошли сами себя.
Я молчала. Если буду настаивать на свой невиновности, то подставлю Урчина и Арчи. Феи не аннулируют долг.
– Иви, – вдруг мягко сказала тетя, – не бывает искренней дружбы с тем, на кого работаешь.
– Арчи не такой! – обиделась я за друга.
– Когда-нибудь поймешь, – вздохнула тетка.
Воцарилась напряженная пауза.
Я отвернулась от них.
– Норман когда вернется? – сменила тему мама. – Праздник давно тю-тю.
Я навострила уши.
– Норман – уже мужчина, не потеряется.
Мне показалось, или мама хихикнула?
– Кстати, Иви!.. – завелась тетка.
Опять претензии. Надо было не отворачиваться, а уйти.
– Почему ты не починила доски на полу? Этим ты меня опозорила перед господином Феликсом!
Обалденный поворот! Я медленно досчитала до трех и повернулась к тетке:
– Господин Феликс сказал, что чинить доски – не моя проблема.
Тетка, не ожидав напора, забулькала как индюк. Я посмотрела на маму, которая, со спокойствием удава, наблюдала за происходящим. Мама всегда говорит – в конфликте надо быть не участником, а зрителем. Она частый зритель наших с тетей перепалок. Очень редко в глазах зрителя-удава пляшут бесы или сверкает сталь. Удав беспристрастен.
Тетка, набрав в легкие побольше воздуха, пропищала:
– Тебе жалко, что ли?
Теперь я обалдела. То есть, я должна делать грязную работу, а братец жир снимать?
– Мне? – ответила я тоном оскорбленной невинности. – Нет, конечно! Поэтому мы с мамой делаем и мужскую, и женскую работу по дому. А Норман сидит на всем готовеньком и бренчит на гитаре. Ведь с единственного мужчины надо пылинки сдувать, чтобы в доме все мхом не заросло. А то, что у мужчины руки из одного места растут – это ничего! Сеструха все подлатает! А он будет лавры сгребать и, согласно вшивой традиции, непременно станет Учеником, а я…
– Заткнись!
– Что? – опешили мы с мамой.
– Заткнись! – тетка стукнула кулаком по столу. Жалобно звякнула посуда.
– Достало! – я вскочила с табуретки.
– Что тебя достало? – слишком ласково поинтересовался «удав». Ну, все… сейчас будем ставить свои точки в разговоре – это у нас семейное. Мне капец.
– Достало быть заведомо во всем хуже Нормана только потому, что я – девчонка!
Я выдохлась. Захотелось пить.