– Деньги мне нужны. Уеду я.
– Сказал же тебе, дом построю. Хочешь, у реки построю, там красивые места есть. А как поместье добуду, так туда переедешь.
– Нет, – отвечала она, бросая шарф на пол и оправляя платье. – Жить тут я не стану, иначе грех на душу возьму, шалаву вашу рыжую прибью. Да и вам некогда мне имение добывать: все войны у вас да войны. Я сама добуду.
– Как? Кто тебе поможет?
Она встала в полный рост, подбоченилась, поглядела на него высокомерно, да еще ухмыльнулась.
– Да уж найдется кто.
– Да кто же? – От ее глупого поведения Волков даже раздражаться стал, сел на кровати.
– К герцогу поеду, – все с той же высокомерной ухмылкой отвечала она.
Красавица снова задрала юбки, стала поправлять чулки все с тем же самоуверенным видом.
– К герцогу? К курфюрсту Ребенрее? – не верил он.
– К нему. – Она подтянула чулки и села к зеркалу приводить себя в порядок, а то этот солдафон своей грубой лаской всю прическу ей испортил. – А что же, думаете, не примет родственницу герцог?
– Думаю, что нет, – отвечал кавалер.
– А помните, вы мне флакончик с зельем давали и говорили, чтобы я на герцоге его при случае испытала?
Да, Волков припоминал флакончик, что давал ей, и тот разговор.
– Так я дважды зельем мазалась, когда к герцогу ездила. И всякий раз с ним танцевала, он сам меня в пару выбирал. А в последний раз, что он меня видел, так за лобок меня хватал, за зад, в шею меня целовал и говорил, что при его дворе таких красавиц нет больше, – с вызовом и даже с насмешкой рассказывала графиня.
«Врет, мерзавка!»
– Да где же это было? – не верил кавалер.
– На балу в Малене. Он нас туда с мужем приглашал. А как я по нужде пошла, так он меня в коридоре и остановил поговорить. А сам стал подол мне задирать, пока в темноте мы были. – Нет, она не врала, она вспоминала, как все происходило. – Я уж хотела ему дать, да побоялась, уже беременна тогда была. А он умолял меня чаще при дворе появляться.
Волков сидел на кровати и молчал. И не знал, что делать: радоваться или грустить.
– Так дадите мне денег? – продолжала красавица, глядя на него через зеркало. – Дадите – так поеду к герцогу, у меня еще осталась пара капель зелья ведьмищи, я и про поместье дело решу, и про вас поговорю.
Она говорила это с удивительной уверенностью, словно уже все решено у нее было с герцогом. Неужто так она в свою власть над ним верила? А Волков все молчал.
– Хоть талеров сто дайте, до Вильбурга доехать, а там уж я сама.
– Сына тут оставь, – холодно сказал он ей.
– Вот уж нет, – графиня вдруг встрепенулась и стала серьезной, – сын со мной поедет.
– Мешать будет. Тебе не до него там придется: балы, охоты да обеды.
– Сын со мной поедет, – твердо повторила Брунхильда, так твердо, что понял кавалер: спорить с ней бесполезно.
– Зачем он тебе? – спросил он с последней надеждой.
– Затем, что нет у меня на этом свете больше никого, кроме сына моего, поэтому будет он всегда при мне, – со злостью отвечала графиня, глядя рыцарю прямо в глаза.
Волков встал с постели и пошел к двери, кинув напоследок:
– Будут тебе деньги! Катись куда хочешь, дура.
Когда он спустился, то в зале его, конечно, встретила госпожа Ланге. И вид ее опять был холоден, как до отъезда.
– Отчего вы так кислы, Бригитт? – Волков тоже был в дурном расположении.
– Вы опять были у графини? – спросила Бригитт так, словно это ее мало заботило.
– Был – и готов сообщить вам радостную новость.
– Какую же?
– Графиня нас покидает.
– Правда? – Бригитт старалась делать вид, что не радуется, но это у нее не очень выходило.
– Правда.
– И куда же она уезжает? – интересовалась рыжая красавица.
– Ко двору герцога.
Бригитт тут даже засмеялась.
– Отчего вы смеетесь? – удивлялся кавалер.
– Думаю, что ей там будет в самый раз, среди беглых жен, вдов и прочих потаскух, что приживаются при дворе нашего сеньора. Да, там самое ей и место.
Довольно улыбаясь и шурша юбками, госпожа Ланге отправилась на кухню, оставив кавалера одного.
Глава 5
Пришел Сыч и сказал, что кузнец прислал весточку, мол, конюх из замка Баль желает встретиться.
– Давай его сюда. Пусть приезжает.
– Вы тоже с ним хотите поговорить или мне самому все выяснить? – спросил Сыч.
Хоть и было у Волкова дел невпроворот, ведь каждый день в лагерь приходили новые солдаты, каждый день к нему из-за реки приезжали купцы говорить о векселях и расписках, но вопрос о деле кавалера Рёдля и барона фон Деница не давал ему покоя.
– Да, сам хочу послушать. Но к ним не поеду.