— И где мне жить придётся? — недовольно спрашивала она у Максимилиана, отвечая на поклоны офицеров едва заметным кивком.
— Прошу вас, госпожа, — Максимилиан рукой указал на шатёр Волкова. — Думаю, полковник уступит вам свой шатёр.
Волков уже шёл к ней и на глазах у всех обнял весьма радушно. И повёл в шатёр.
Там, расправив платье, Агнес уселась на раскладной стульчик, всё с тем же недовольным видом стала осматриваться. Ей всё не нравилось: кровать из мешков с горохом, которую лишь отчасти делали удобными перины и простыни. Вместо платяных шкафов — ящики с оружием и пустой ящик из-под доспехов. Два крепких сундука. С полковой казной и личными ценными вещами полковника. Никаких удобств. Но вот ковры, серебряный кувшин для умывания, медный таз и медная ванна ей пришлись по душе.
— Как доехала? — спросил Волков с улыбкой, наблюдая за её недовольным лицом.
— Очень быстро, — ехидно заметила Агнес, которая была утомлена долгой дорогой и раздражена постоянными уговорами Максимилиана ехать быстрее и отдыхать меньше. Она тут же взглянула на кавалера. — А спать я где буду?
Волков кивнул на свою кровать:
— Там, мне сделают другую. Авось мешков с горохом в лагере предостаточно.
— А долго мне тут жить?
— Пока надобна будешь, — неопределённо отвечал он.
— А куда же по нужде мне ходить? Где мыться?
Волков молча встал, откинул полог шатра:
— Фейлинг, инженера Шуберта ко мне, — повернулся к Агнес. — Есть хочешь?
— Мыться желаю, юбки нижние желаю сменить, а ещё желаю знать, зачем тащили меня сюда три дня без малого, коней надрывали.
— Ничего, кони твои крепки, а помощь мне твоя не помешает.
Агнес порозовела: опять этому сильному и непреклонному человеку, коего все почитают за храбреца-вождя, была нужна её помощь. Это ей льстило, это ей приятно было. Не зря ехала.
— Так что за помощь требуется? — спросила девушка.
Волков ни мгновения не раздумывал, в мыслях и словах он был уверен:
— Колдовство одолеть надобно. А колдун очень умел.
Глава 8
Агнес молчит, она уже из разговоров с Максимилианом поняла, для чего её господин видеть желал. Девушка немного волновалась. Сомневалась в силах своих.
И не мудрено. В Хоккенхайме Волков с ведьмами управлялся сам. Выжег почти всё их гнездо. Всё сам сделал, за малым исключением. Ей только порчу с него снять надо было. А тут её звал, видно, сам управиться не может, видно, и колдун здешний нешуточный. Как бы ей самой не опростоволоситься с ним.
— Ну, что молчишь? — спрашивает у неё господин.
— А что ж говорить, если вы ничего мне пока не рассказали, — отвечает девушка вполне разумно. — Как сей колдун вас изводит? Порчу на вас наводит, что ли? Может, на людишек ваших страх нагоняет?
— Нет, не то, не то всё, — Волков начинает ей рассказывать о своих догадках.
Он говорит о том, что люди его, да и он сам, словно слепыми стали, тысячи врагов под носом были, а их не увидели. Тысячи! Две тысячи были рядом, в лесах да в оврагах, а люди Волкова даже следов их не рассмотрели.
Как? Как могли пройти две тысячи человек, не оставив на земле ни единого следа. Да ещё с кавалерией. Он явно такого не понимал.
— Ну, что скажешь, разве нет тут колдовства? — спрашивал он у неё.
— Может, и есть, а может, и нет, — уклончиво отвечала девушка. — Если есть тут тёмное дело, то это морок.
— Морок? Что за морок?
— Умение людям глаза застить. Наваждение на глаз человеческий.
Она и сама так могла, ей не представляло труда пройти средь многих людей так, что никто на неё и не обернётся, никто о ней и не вспомнит, если спросят. Давно она этому научилась, умела тенью скользить даже при свете дня. Как будто и не было её. В книге одной умной о таком писали, что это умение великое, но ей оно далось легко, само собой далось, без учения.
Но вот чтобы в тени своей две тысячи мужиков спрятать, так чтобы глаз чужой их не видел, да ещё с конями… Нет, о таком она даже в книгах не читала.