– Так вот, к чему это я веду. Собственно говоря, ваших психов сюда доставили чисто из-за нехватки места, а не потому, что здесь им предоставят высококлассные апартаменты, так что не обольщайтесь! – Профессор весь вскипел от такой наглости. Да кем этот человек себя возомнил? Где врачебная этика и уважение к его сединам, в конце концов?
– Послушайте, уважаемый… – начал, было, доктор, но его боевой запал наткнулся на ладонь Ланге.
– Давайте не будем ругаться, но посмотрите правде в глаза. В такую дыру могут засунуть либо особо опасного преступника, либо психов, до которых другим просто нет никакого дела. – Вот теперь профессор просто рассвирепел! Если бы он был вулканом, то потоки лавы уже бы превратили Ланге в обугленные головешки, если вообще не испарили с лица земли. Однако возникший взрыв улегся также быстро, как и появился. Доктор проглотил обиду и на секунду собрался с мыслями. Теперь ему хотелось только одного – избавиться от этого человека, как можно скорее.
– Так в чем же ваше дело? – холодно произнес профессор, но Ланге, казалось, даже не заметил изменения тона его голоса.
– Да, собственно говоря, вам нужно просто подписать вот эту бумагу. – Он сунул ему бланк с текстом. – Здесь сказано, что все отчеты о ходе лечения вам необходимо ежемесячно высылать на адрес Ассоциации военных психиатров, к тому же, в случае если эти солдаты выдадут какие-нибудь сведенья, которые подпадают под статью «военная тайна», вы обязуетесь их не разглашать своим друзьям, родственникам, знакомым и так далее. Все данные должны быть только в отчете и если мы сочтем эти данные важными и заслуживающими внимание, то изымем ваших пациентов для более детального допроса.
Профессор быстро прочитал текст бумаги, который был почти идентичен тому, что сказал Ланге, и поставил свое имя и подпись в графе «Лечащий врач».
– Отлично. – Ланге слишком быстро убрал бланк в кожаную папку, которая лежала на столе, затем вытащил еще одну бумажку. – Подпишите, пожалуйста, в двух экземплярах, один остается у вас, один мы забираем. – Профессор, молча, выполнил просьбу.
Ланге убрал бумаги и кивнул в сторону Августа.
– Он тоже врач?
– Пока еще нет, – все также холодно произнес профессор, – пока он выступает в роли моего помощника и проходит практику, необходимую для защиты диссертации. Как только он получит степень, то сможет устроиться здесь на полноправную должность лечащего врача.
Ланге хмыкнул и презрительно взглянул на Августа:
– Вот уже кому не позавидуешь! Ну, делать нечего. Ему тоже придется подписать бумаги.
Август с бесстрастным лицом принял бумаги и также молча, поставил свое имя и подпись в графе «Второй лечащий врач».
Ланге удовлетворенно кивнул. И снова повернулся к профессору:
– Кстати, доктор. Мне бы хотелось знать, есть ли уже какие-нибудь подвижки в лечении? Конечно, я понимаю, что прошло всего ничего, но все-таки мне нужно уже что-то предоставить Ассоциации.
– Вы можете скопировать данные с личных дел пациентов. Там я и веду историю болезни. – Доктор вытащил из ящика своего стола папки с делами и протянул их Ланге. – Здесь все, что удалось узнать.
Великан пододвинул к себе стул профессора и почти полчаса копировал скудные данные из личных дел. Про свой особый журнал для заметок и небольшие открытия, доктор Фитцрой ничего ему не сказал.
Закончив работу, за которой профессор стоически наблюдал стоя у стола Августа, Ланге довольно усмехнулся, и казалось, почти не прыгал от радости. Перед выходом он протянул руку профессору:
– Вроде бы все, доктор. Я бы с удовольствием задержался и поболтал с вами, но, увы, ваше заведение такое не одно, а мне стоило больших трудов добраться сюда и отыскать его. Потому, не буду забирать ваше драгоценное время. – Он повернулся к Августу и также пожал ему руку. – Провожать меня не надо, выход я найду сам. – С этими словами дверь за Отто Ланге захлопнулась, а со стены слетел небольшой кусочек белой штукатурки.
Выглянув в окно, профессор увидел, как Ланге подходит к своей машине марки «вагенгруппэ» стального света, которую он припарковал у фонтана. Массивная фигура вместилась на место водителя, громыхнул мотор и автомобиль покатил в сторону ворот. Серая точка быстро скрылась за фермерскими полями.
– Какой омерзительный тип! – Голос Августа так и сочился ненавистью. – Этот гад стоял возле входа, когда я подъехал, и прочитал мне целую лекцию о том, что опаздывать на работу очень нехорошо, а ведь я всего лишь задержался на три минуты! После этого, он спросил, на месте ли вы. Я, конечно, ответил, что еще нет, но это его нисколько не огорчило. Я провел его в кабинет, и он бесцеремонно уселся за ваш стол и принялся копаться в бумажках! Я возмутился его действиями, но он меня осадил, сказав, раз он из Ассоциации, так ему разрешено проводить ревизию документов. – Август перевел дух и говорил уже более спокойно: – Я, конечно, внутри весь кипел, но сдержался и старался заняться своими делами, а буквально через пятнадцать минут уже появились вы.
Профессор слушал Августа в пол уха, размышляя над таким странным гостем. «Он здесь что-то вынюхивал. – Мысли потоком неслись в его голове. – Слава Богу, все важные данные я ношу с собой в портфеле, так что его ждали лишь пачка старых журналов и давно устаревшие истории болезней».
– Он не высказал желания, посмотреть в каких условиях живут пациенты? – неожиданно спросил профессор.
Август лишь покачал головой.
– Похоже, его они совершенно не интересовали.
– Странно, обычно люди из Ассоциации всегда проверяют санитарное состояние комнат и кухни, желая убедиться, что пациенты содержаться в должных условиях.
Август фыркнул:
– Разве такой человек способен заботиться о пациентах? По мне так ему самое место на каком-нибудь скотном дворе свиней пасти, а не с проверками разъезжать.
Профессор уселся за свой стол и принялся собирать бумаги. Взглянув на часы, он произнес:
– Через десять минут отправимся к пациентам. Мы и так прозевали плановый обход.
Август кивнул:
– Как скажите, доктор.
4
Состояние первого пациента крайне взволновало профессора. Болезнь начала прогрессировать и теперь проявлялась в провалах краткосрочной памяти. Теперь он не мог понять, кто такие доктор и Август, и где он находится. К тому же обострились галлюцинации. Пациенту казалось, что в палате есть кто-то еще, и он всеми силами пытался забиться в угол кровати, чтобы защититься от невидимых призраков. «Уходи, пошли прочь!» – кричал он, смотря совершенно обезумевшими глазами в угол, где располагался туалет, после чего сначала запустил в него подушкой, потом принялся за одеяло и матрац. Понимая, что ситуация вышла из-под контроля, профессор срочно вызвал санитаров. Вильгельм и Готфрид не стали долго возиться, и крепко привязали его ремнями к койке. Август быстро сбегал в кабинет и принес доктору шприц с недавно синтезированным нейролептиком хлорпромазином. После инъекции пациент успокоился и начал медленно погружаться в сон.
Переведя дух, они отправились ко второму пациенту. Сегодня он был угрюм и явно не расположен к задушевной беседе, а потому профессор и Август быстро проверили его состояние, поспешив удалиться, но перед самым уходом он неожиданно что-то вспомнил и окликнул доктора.
– Совсем забыл сказать. Сегодня меня посетил еще один сон. – Профессор и Август повернулись к нему лицом. Пациент продолжил: – Конечно, все события в нем происходили в кромешной тьме, такое впечатление, что стояла глубокая ночь, но я точно расслышал шум, очень похожий на реку, а потом откуда-то из темноты раздался чей-то голос: «Сержант! Сержант! Что будем делать, сержант?». – Профессор присел на стул и быстро записал каждое слово в свой журнал.
– Что-нибудь еще можете вспомнить? – спросил он, чувствуя, как внутри нарастает какой-то детский интерес.
– Простите, док, но это все. На этом моменте я проснулся.
– А музыка? – не успокаивался профессор, – вы продолжаете её слышать при попытках что-нибудь вспомнить?