Глава 7.
1
Настойчивый стук в дверь заставил молодого ассистента Августа Майера поморщиться и перевернуться на другой бок. И кто мог наведаться к нему в такую рань? На часах еще не было полшестого утра. С неохотой встав, он натянул серые хлопковые штаны, которые носил исключительно дома, и шаркающими шагами добрел до двери своего весьма скромного жилища.
– Сейчас, сейчас, – сонно отзывался он, пока не отодвинул железный засов и не повернул пару раз ключ в замке. На пороге стоял один из санитаров «Двух башен» Фридрих. На его весьма серьезном лице было написано выражение неописуемого ужаса, черные глаза лихорадочно блестели.
– Простите, что приходиться беспокоить вас в такое время, мистер Мейнар, но у нас произошла чрезвычайная ситуация. В отсутствии доктора Фитцроя я сразу направился к вам.
– Боже мой, Фридрих, – Август был не менее удивлен и ошарашен, чем санитар, – что произошло?
– Один пациент, ну тот, который из двести первой палаты…
– Что с ним? – Настаивал Август.
– Он покончил с собой. – Выпалил Фридрих.
Сонный мозг Августа еще не совсем осознал смысл услышанной фразы, а потому молодой ассистент сначала стоял, уперев взор в санитара, но всего через несколько минут его охватил просто неописуемый ужас, а руки и ноги пошли ходуном. Ему пришлось сделать неимоверное усилие над собой, после чего он постарался спокойно произнести:
– Что произошло?
– Точно сказать не могу, но похоже он повесился на оконной решетке, завязав вокруг шеи один из ремней, которыми мы его связали. – Августа пробрал еще больший шок:
– Но как он смог распутать себя? Это же просто невозможно! Мы же проверяли ремни перед уходом!
– Я о том же сказал Йоханну, но он сам не смог найти никакого здравого объяснения, а потому мне пришлось попросить побыть с ним нашего сторожа и сразу же идти к вам.
– Ты правильно поступил, – Август понемногу возвращал над собой контроль, – я сейчас оденусь, и мы срочно отправляемся в местное отделение полиции. Дело не терпит отлагательств!
2
Посапывая в своем удобном кресле, на посту сидел главный инспектор деревни Брюкель округа города Фэллод Бруно Розенберг. Скоро будет почти десять лет как он переехал в Брюкель из крупного города Касген, который находился на севере страны. Многие из его сослуживцев терли пальцем у виска и гадали, отчего бы это человеку вздумалось ехать в какую-то дыру, на задворках империи, отказавшись от места начальника крупного полицейского управления? Ответ был довольно прост: Розенберг чертовски устал от всего этого шума, бесконечных грабежей, разбоев, убийств, изнасилований и тому подобного. За свои тридцать пять лет службы в органах правопорядка он многое повидал, отчего на душе скопился огромной ком боли из человеческих судеб и загубленных жизней. По ночам его преследовали кошмары, сердце все чаще давало о себе знать уколами, которые резко отдавались под лопатку, а вдобавок ко всему у него нашли язву желудка, – пока еще не настолько запущенную, но все могло обостриться в один момент. Его лечащий врач выписал гору всевозможных лекарств, но самым главным залогом успешного лечения оставался покой и здоровый сон. Можно только подивиться, сколько болезней человеку достается только изношенной нервной системой. Не говоря уже о том, что при таком состоянии можно и с катушек слететь.
Хорошо пораскинув мозгами, Розенберг, будучи человеком предприимчивым и быстро соображающим, что к чему, написал заявление на перевод в местное отделение полиции деревни Брюкель, где как раз не хватало хороших кадров. Выбор в пользу этой деревни был сделан довольно просто, – отец Розенберга был шахтером, отдав этому делу почти сорок лет своей жизни. В благодарность за труды ему и его молодой жене был предоставлен двухэтажный дом на одной из центральных улиц, который долгое время пустовал (родители Розенберга умерли достаточно давно, и навещал он отчий дом несколько раз в месяц по выходным, чтобы проверить все ли в порядке с его наследством).
Но вскоре эта ситуация кардинально переминалась, и после того, как перевод был одобрен всеми вышестоящими инстанциями, он поселился со своей постаревшей, но не утратившей своей красоты женой Гризельдой в доме своего детства, который ему пришлось покинуть в восемнадцать лет, когда он поехал учиться в юридический университет внутренних дел города Касген. Да, в доме пришлось, конечно, сделать достаточно капитальный ремонт, но для Розенберга это была небольшая помеха перед его спокойной жизнью. Служить в провинции было легко и приятно, – мелкие кражи случались редко, а крупных ограблений не было и вовсе. На его памяти было всего шесть убийств, и те произошли по неосторожности, когда местные мужики с пьяной головой решили выяснить кто из них прав больше, да несколько самоубийств. В остальном, – мелочи, вроде драк, споров между фермерами из-за границ земельных участков и тому подобные не заслуживающие внимания случаи. Что и говорить, здесь все можно было решить быстро и достаточно мирно, а если и случался какой-то из ряда вон выходящий инцидент, то всегда можно было послать телеграмму или позвонить большим людям в Фэллод, а уж они-то пусть себе голову и ломают что к чему и зачем.
Доктор был прав, – ему всего лишь было необходимо немного успокоиться и отдохнуть, как все проблемы со здоровьем пропали. Сейчас, в свои шестьдесят шесть, Бруно Розенберг чувствовал себя на все сорок, готовый еще дать фору молодым помощникам, которые помогали ему в отделении.
Один из них, только недавно окончивший юридический университет и вернувшийся в родную деревню, Джерт Вигман, с трудом сдерживал слипающиеся глаза, пока его начальник преспокойно себе отдыхал в кабинете. Конец его смены наступит ровно в семь часов, – вот тогда-то он со спокойной душой пойдет домой и как следует, выспится.
Тем временем стрелки часов медленно, словно кто-то со всей силы старался их задержать, тянулись к отметке в шесть часов утра. Кое-где слышались крики петухов и разъезжающие по улицам велосипеды и машины, – конечно, самый пик приходится на время с семи до восьми часов, когда люди спешат на работу, а он в это время будет на пути домой, к горячей еде и теплой подушке.
Джерт Вигман зевнул во весь рот, отпил из кружки остатки кофе и постарался в который раз сосредоточить свое внимание на старом номере журнала «Загадки острова Мо», которому было уже порядка несколько лет.
В этот момент кто-то настойчиво постучал по массивной дубовой двери управления. Вигман выждал несколько минут, прислушиваясь, не показалось ли ему, после чего стук снова раздался, на этот раз намного сильнее. Молодой полицейский надел черную форменную фуражку с козырьком и на всякий случай проверил пистолет в кобуре, – несмотря ни на что, по ту сторону двери мог быть кто угодно.
Медленно подойдя к двери, он осторожно приоткрыл специальное вырезанное окошко и весьма серьезно произнес:
– Что вам угодно? – Его взгляду пристал здоровый мужчина в белом халате, и еще один молодой человек рядом с ним в обычном коричневому костюме; оба были изрядно напуганы. Заговорил тот, что был в костюме:
– Прошу прощения, что беспокоим вас в столько ранний час. Я – помощник доктора Карла Фитцроя Август Майер из лечебницы для душевнобольных «Две башни». Вот мое удостоверение. – Август протянул полицейскому специальный пропуск, удостоверяющий, что он работает в «Двух башнях». Его должны были предъявлять охраннику перед входом в лечебницу, но на практике пропуск никогда не использовался, – его и профессора и так все знали в лицо. – Это, – он указал на Фридриха, – один из наших санитаров, – Фридрих тоже показал свой пропуск, после чего Август продолжил: – Дело в том, что один из наших пациентов покончил с собой, – случай, конечно, не новый для нашей лечебницы, но, тем не менее, выходящий за рамки обычной жизни. Потому нам просто необходимо, чтобы вы выехали на место и все зафиксировали.
Джерт Вигман сначала удивленно смотрел на двух пришельцев, и думал, а не сниться ли ему это. Он незаметно ущипнул себя за ногу и, почувствовав легкую боль, убедился, что все происходит на самом деле, после чего ответил: