– Рада слышать. Кстати, совсем забыла вам сказать: вчера я поговорила с нашим водителем Джейкобом и сказала ему, что вам нужно добраться до того поселения. Сейчас я прочту, как оно правильно называется. – Катерина достала записную книжку и, пролистнув добрую половину страниц, буквально по слогам прочитала несколько раз: – Вульфрик, кажется так, да. Однако освободиться он сможет только после четырех часов, так что вам придется немного подождать.
Эта новость значительно подняла Августу настроение, и молодой доктор был готов, чуть ли не расцеловать Катерину прямо сейчас, однако сдержал нахлынувшую на него радость и постарался говорить как можно спокойней:
– Благодарю, что значительно облегчили мне мое предприятие. Поверьте, я говорю искренне, ведь в наше время так трудно найти людей, которые могли бы тебе помочь.
– Но, что вы! Какая помощь! Все это сущие пустяки, тем более что это далеко не ваша прихоть, а скорее необходимость. Честно признаюсь, что до этого не видела ничего подобного. Ваша забота о пациентах и рвение, с которым вы хотите узнать, что же с ними произошло, достойно только уважения.
Август снова раскраснелся, как всегда с ним бывало, когда слышал похвалу и чуть не сгорел со стыда, когда его желудок издал голодное утробное урчание. Это весьма развеселило Катерину, а молодой доктор чуть не залез под стол от смущения.
– Ой, простите меня. Сама не знаю, что нашло. Понимаете, все эти трудовые будни, постоянно находишься в сосредоточении и напряжении, так, что уже реагируешь на вещи немного неадекватно.
– Ничего страшного. Я просто проспал завтрак.
– Боже мой, так вы ничего не ели? – Удивленно воскликнула она.
– Я думаю, что вполне могу дотерпеть до обеда.
– Но это же в корне неприемлемо. Зашли бы в столовую, там даны на ваш счет особые распоряжения, они всегда смогут выдать вам порцию еды.
– Я просто не хотел создавать людям лишних неудобств, да и к тому же еще не успел нагулять аппетит.
– Дорогой доктор Майер, – сказала она, имитируя серьезный тон, – можно мне лучше называть вас Август? – Он кивнул. – Прекращайте стесняться. Скромность – это конечно хорошо, но с ее помощью мир не завоюешь. К слову, ко мне вы тоже можете обращаться по имени. Не выношу всю эту формальность, а вот отец только и может, что говорить в официальном тоне со всеми, даже со мной, когда нас никто не видит. Но уж такой он человек, слишком принципиальный, чтобы что-то в себе менять.
Август немного успокоился. Непринужденный тон Катерины снял с него царившее напряжение, однако он был по-прежнему смущен ни сколько разговором, сколько красотой сидевшей перед ним женщины. У нее был прямой нос и гладкие скулы, кожа была немного смуглой, лоб высокий, а линия губ слишком идеальна, чтобы принадлежать человеку. Волосы были убраны сзади в «конский хвост», так что виднелись аккуратные ушки и золотые сережки в них. Август старался рассматривать ее как можно непринужденно, словно ему нет никакого дела, но огонь любви, разгоравшийся в его сердце, понемногу прорывался наружу, что, несомненно, не укрылось от глаз Катерины.
– К слову сказать, я бы хотел попросить вас об одном небольшом одолжении, – начал он как-то неуверенно, все время, потирая руки об брюки, – раз мне придется ждать сегодня почти до самого вечера, я бы хотел посетить один из сеансов по лечению пациентов, который вы здесь проводите. Мне, как человеку, который только начал делать первые шаги в психиатрии, было бы весьма полезно понаблюдать за работой профессионалов и извлечь для себя некоторый опыт, который мне бы пригодился.
Катерина одобрительно кивнула головой:
– Такое можно устроить. Только сами понимаете, что к высокопоставленным клиентам мы допустить вас не можем. Они слишком бояться, что все их тайны и весьма непростые жизненные истории услышат чужие уши. Они предпочитают ходить только к одному выбранному врачу и доверяются только ему. Но мы лечим не только таких «важных» персон, но оказываем услуги и обычным гражданам, проблемы которых весьма банальны и рутинны. Думаю, что к одному из докторов, который проводит сегодня прием, можно вас и пристроить на время. Что скажете?
– Да, конечно, я все понимаю. Для меня нет большого различия в том, какого пациента лечат, а потому любой случай представляет весьма большой интерес.
– Рада слышать. Ну что ж. Раз со всеми вопросами мы разобрались, можно приступить к действиям. Вы точно не хотите позавтракать сейчас?
– О нет, я подожду обеда.
– Прекрасно, тогда дорогой Август я сейчас распоряжусь на счет доктора, к которому вы пойдете. Подойдите ко мне сразу после обеда, я направлю вас к нему.
Август понял, что пора уходить, а потому сказал:
– Большое спасибо за все, что вы делаете. Словами не передать насколько это для меня важно. – Он встал, расправив пиджак и брюки. Катерина подошла к нему и проводила до двери.
– Надеюсь, что у нас вам очень понравится. А пока можете отправиться в комнату отдыха для врачей. Там всегда кто-нибудь да бывает. Уверена, что с нашими специалистами вам будет о чем поговорить.
Выйдя из кабинета, Август чуть ли не подпрыгивал от счастья. Неужели это все происходит действительно с ним?
3
Комната отдыха для врачей представляла собой помещение, где можно было не только расслабиться и отдохнуть, но и праздно убить время. Когда Август оказался внутри, то был просто поражен ее размахом: огромное пространство было уставлено кушетками и диванами, книжными полками, несколькими электрическими плитами, холодильниками и другими нужными бытовыми предметами. Но удивляло другое. Помимо всего прочего здесь располагался стол для бильярда, парочка игровых автоматов, небольшая площадка для мини-гольфа, мишени для игры в дартс, не говоря уже о нескольких десятках настольных игр, под которые были выделены специальные круговые столы.
Катерина оказалась права: в комнате находилось несколько докторов среднего возраста, которые играли в карты и о чем-то весело переговаривались. Заметив Августа, один из них, молодой щеголь с голливудской улыбкой, подозвал его к столу.
Двое других пристально изучали Августа, словно стараясь вспомнить его лицо. Неуверенно сев рядом с ними, щеголь обратился к нему:
– Вы случайно не новенький?
Август окинул его взглядом и отметил, что на вид тот был почти, что его ровесником или может быть немного старше. Он создавал впечатление человека, который быстро заводит друзей и является «душой компании». А вот двое других докторов были значительно старше, однако их возраст, как показалось молодому доктору, не превышал сорока лет. Они не улыбались и выглядели достаточно серьезными, всматриваясь в свои карты, однако никакого пренебрежения к нему явно не проявляли.
Спустя несколько секунд, он ответил:
– О, нет. Я здесь совершенно по другому делу. Меня любезно согласились на время приютить доктор Пауль, но поскольку он слег, его обязанности взяла на себя Катерина.
– Так, так, так, очень интересно. – Август сначала подумал, что эти слова адресованы ему, но щеголь победоносно вывалил карты на стол и громко воскликнул: – Фулл-хаус, господа. Сегодня я буду пить шампанское.
– Черт побери, Джером, вечно тебе везет. – Недовольно выпалил один из докторов, бросив свои карты на стол с явно разочарованным видом. Это был достаточно тучный мужчина в круглых очках с темно-коричневыми кучерявыми волосами. Его пухлые щеки буквально налились краской от возмущения.
Другой доктор отнесся к проигрышу более сдержано. Строгий мужчина с аккуратно зачесанными на пробор волосами лишь недовольно усмехнулся и также положил карты на стол.
– Думается, что с меня на сегодня хватит. – Только и сказал он, одевая поверх рубашки белый медицинский халат. – Прошу меня извинить, господа.
Толстяк тут же последовал примеру своего товарища и, сославшись на то, что обед всего через пятнадцать минут, поспешил удалиться. Август молча наблюдал за разыгравшейся сценой, даже не представляя что тут можно сказать. В этом плане его спас Джером, который весело расхохотался:
– Не обращайте внимание на этих зануд, они просто не умеют проигрывать. – Было видно, что он испытывает некое неописуемое удовольствие от своей победы. – В покере необходим математический склад ума и конечно хорошая психология. А хочу вам доложить, что и то, и другое присутствует у Джерома Витмана в полном избытке. Но что я все о себе? Кто вы, друг мой? Как очутились у нас?