Парни переглянулись, довольно синхронно пожали плечами, и Торрен все-таки выпустил свою жертву, обнаружив, что все еще прижимает Эрраха к полу.
С завтраком спустя некоторое время явилась лично Айтхара, и ее зубастая улыбка, адресованная всем пришельцам, стала особенно ослепительной, когда оказалась обращена к Торрену.
— Приветствовать, — почти проворковала она своим громовым голосом, ставя у очага новую пирамиду из горшочков и снимая с крепления у бедра длинный, узкий кувшин. — Мы разделить трапеза, как семья и друзья, и говорить про новый день.
Она еще раз посмотрела на Торрена, вложив во взгляд столько огня, что его краем почувствовали даже остальные двое, а Торрен так и вовсе зарделся, словно поцелованный солнцем. Однако, затем Айтхара перевела взгляд на Мист, как на предполагаемого лидера команды. — Ты Моррайт. Ты придти, сказать старый Ниджиххт, снять проклятье, очистить священная земля.
— Ничего себе заявленьица, — не слишком удивленно сказала Мист и, не перебирая, забрала себе самый верхний горшочек, в котором оказалось что-то вроде запаренных грубых семян, сдобренных сладким вареньем. — Начни с простого. Кто такой Ниджиххт?
— Много рождений назад, тьму приносить люди из-за гор, а Ниджиххт придти за ними, чтобы построить Башня и запечатать тьму. Но он не мочь изгнать тьма, — грустно сказала Айтхара. Она подбирала слова с трудом, от чего ее речь казалась простоватой, но Мист отлично понимала, какого труда и интеллекта требует даже такой уровень знания мертвого, чужого языка, который ты никогда не слышал живым от носителя, к которому у тебя, может, даже гортань и челюсть совсем не приспособлена. В конце-концов, именно так сама Мист учила эльфийский — и наверняка ее односложные предложения на языке эолен звучали для настоящих эльфов в точности также, как для них сейчас речь Айтхары.
— Значит, Ниджиххт пришел, чтобы исправить чьи-то ошибки, построил Башню, чтобы что? Мертвые не вставали?
— Так, — кивнула Айтхара. — От чужой тьмы, мои мертвые подниматься из могил, идти против мы. Мы молиться о спасении, и Ниджиххт прийти из-за гор с Багровая Книга, как Книга Моррайт.
Мист встрепенулась, кинув взгляд на обложку, выглядывающую из-под импровизированной подушки. Сейчас было видно сам багровый переплет, маскировку “Эльфийской радуги” кто-то уничтожил, либо сам Калеб, либо его культисты, и темный цвет казался высокомерным и немного насмешливым — пожалуй, очень даже похоже на паскудника Мейли-из-Сполохов.
То, что здесь когда-то побывал Багровый маг, чтобы построить Башню, конечно, новостью не было — но услышать легенду о Багровой Книге и в этой забытой людьми части мира было одновременно будоражаще и странно.
— Итак, у нас есть имя не то первого, не то второго Багрового мага. Ниджиххт, — резюмировала Мист и выжидающе посмотрела на Айтхару. — Он пришел, построил Башню, обещал, что явится Моррайт и полностью утихомирит мертвецов, так?
— Так, — кивнула орчиха и украдкой кинула немного мечтательной взгляд на Торрена. — Но несколько поколений назад печать трескаться, слабеть, ее магия уходить, и мертвые пойти снова.
— Триста лет назад, не иначе, — пожевала губу Мист. — Когда у нас, тогда и у вас — Святой Амайрил и все дела, магия ушла. Мертвецы снова стали нападать, а вы что?
— Мои остаться, чтобы защищать народ. Обережители, — с отчетливой гордостью сказала орчиха. — Стали жить тут, у озера, ждать колокол, готовиться к битва.
— А колокол причем? — встрепенулся Эррах, втайне довольный тем, что правильно угадал источник звука.
— Колокол дать Ниджиххт, повесить на Башня, чтобы предупреждать о враги, — пояснила Айтхара. — Когда Башня рухнуть, колокол упасть на дно, но звонить все равно, предупреждать обережителей поднимать щит.
— Прекрасная история, — восхищенно сказал Торрен, который все это время просидел, подперев кулаком подбородок.
— Да уж. А озеро откуда взялось?
— Мы, — Айтхара немного виновато отвела взгляд. — Мы пытаться остановить тьма, мы строить плотина и топить Священная Земля. Но мертвые приходить из-под воды.
— Таки значит есть в озере рыба, — хмыкнула Мист. — Да только такая, что поймаешь — сам не обрадуешься.
— Да уж, — согласился Торрен, передергивая плечами. — Но это все, красиво, что ли? Страшновато так, как история страшилка, старая легенда, и красиво. Упавший в озеро колокол звонит, предупреждая о беде, и из воды выходят мертвецы, чтобы уничтожить живых. Смерть за жизнью приходит.
— Поэт, — оценила Мист. — Это вот получше, чем про цыпленка. Но меня, увы, интересуют более приземленные вещи — почему вообще мертвецы поднимаются, и как это остановить.
— А помнишь, в Сарэне тоже ходили? — тут же предположил Торрен, который, видимо, уже некоторое время думал эту мысль.
— В Сарэне они ходили из-за дыры в пространство Доменов, открытой буйным эль Сарэном. И закрыли мы это все только окончательно упокоив виновника — впрочем, даже это не мы сделали, им Мейли закусил.
— Но, может, здесь тоже такая дыра, — упрямо предположил Торрен.
— Но кто ее открыл? И почему вполне себе Багровый маг Ниджиххт не смог ее закрыть, и только временно огородил огород.
— Не все ж такие великие, как ты, о, Моррайт, — свои лучшим подхалимским тоном отозвался Торрен. — А если серьезно, ему реально могло не хватать сил или знаний — первые — это далеко не всегда самые сильные, если что я и понял из истории, так это.
Мист задумчиво потерла подбородок, обмусоливая в голове на редкость разумные предположения Торрена так и эдак.
— Молодец, — наконец, сказала она в почтительной тишине. — Хвалю. Ты все хорошо придумал. Айтхара, а ваши легенды не говорят о том, откуда именно шла, гм, тьма?
— Ниджиххт построил Башню именно там, — ответила Айтхара с таким рвением, что Мист становилось страшновато. Кажется, вера в ее волшебные силы в этих краях была практически безгранична. — Прямо над тьмой, как стража.
— Но кое-что не сходится, — внезапно подал голос Эррах. — Любые средства, которые могли бы удержать порождения Доменов, относятся к Багровой магии — а она, как раз, не пострадала от деяний Святого Амайрила.
— А вот это вопрос, пострадала, или нет, — сказала Мист. — Кроме того, Ниджиххт мог использовать какой-то синтез, что ли. Зависит, от того, как именно он запечатывал эту самую Тьму. У меня, например, пока нет идей, кроме как попробовать попереводить Книгу, ну, или сходить посмотреть, что он там наделал — может, по следам поймем, что именно это было. Глифы, заклинания?..
— Это ты предлагаешь просто взять и прогуляться по дну озера, что ли?
— Это я предлагаю просто взять и прогуляться по Священной Земле, порушив плотину к демонам пепельным, как их там? Ниэссе. К ниессам пепельным. Можно нам плотину разрушить, а? Что скажешь, Айтхара?
— Если рушить, чтобы остановить тьма, значит, рушить, — решительно сказала орчиха и даже ладонью по колену пристукнула в ознаменовании твердости намерения. — Мы помогать.
— Уже хорошо, — резюмировала Мист. — Насколько часто вообще у вас это все случается? Я имею ввиду, колокол звенит, мертвяки приходят на печеньки, и все такое?
— Колокол звать к оружие не часто. Десять, два десять дней, — с трудом осилила числительные Айтхара. — Раньше приходить чаще, но меньше, до озера. Теперь реже, но их тьма.
— У вас было поселение на берегу? — вспомнила про виденные раньше, от Башни заброшенные дома. — Мы видели руины.
— Да, мы пытаться жить там, но когда сделать плотина, вода прийти, все рушить, дома под водой. А мертвецам нипочем. Мы решили на новом месте строить себе оплот, стал быть тут.
— Неплохое решение. Тут были какие-то руины?
— Быть Дом Священной Земли. Тогда, давно, — Айтхара беспечно махнула когтистой зеленой рукой, не уточняя, какой промежуток “давно” имеет ввиду: давно, до Ниджиххта, или давно, до Амайрила. — Дом шаманов. Шаманы помогать тоже Ниджиххту строить, и делать колокол, но нет теперь шаманов. Мой пращур быть шаман — но когда тьма освободиться, шаманы терять сила. Это проклятье им за то, что не остановить тьма. Они себя убить, все.