Он глубоко и умиротворенно вдохнул. Здесь, в его снах, луга зеленели. Так, какими он запомнил их. В этой безымянной долине, защищенной Горами Тумана, он начал путешествие. Не первое и не последнее, но возможно – самое важное. Одно из самых болезненных, так наверняка.
- И теперь я возвращаюсь, - прошептал он. – Я снова изменился. Человек все время меняется.
Он чувствовал целостность, возвращаясь сюда, в место, где он впервые столкнулся с убийцей внутри себя. Где первый раз попытался сбежать от тех, с кем должен держаться рядом. Он закрыл глаза, наслаждаясь спокойствием. Тишиной. Гармонией.
Вдалеке он услышал крики боли.
Ранд открыл глаза. Что это было? Он встал, разворачиваясь. Это место было создано его собственным разумом, защищенное и безопасное. Это не могло…
Крик повторился. Издалека. Он нахмурился и поднял руку. Пейзаж вокруг него исчез, рассеиваясь туманом. Он стоял в черноте.
Там, подумал Ранд. Он был в длинном коридоре, отделанном панелями темного дерева. Ранд пошел по нему, стуча сапогами. Это пошатнуло его мир. Кто-то страдал. Нуждался в нем.
Ранд побежал. Он достиг дверного проема в конце коридора. Красновато-коричневое дерево было шишковатым и рубцеватым, как толстые корни древнего дерева. Ранд схватился за ручку – просто еще один корень – и рывком распахнул дверь.
Просторная комната за ней была безупречно черной, лишенной света, как пещера глубоко под землей. Комната, казалось, высасывает и поглощает свет. Голос кричал оттуда. Он был слабым, как будто задушенный тьмой.
Ранд вошел. Тьма поглотила его. Она вытягивала из него жизнь, словно сотни пиявок сосали кровь из его вен. Он продолжал двигаться вперед. Он не смог определить направление криков, так что двинулся вдоль стен; они походили на кость, гладкую, но время от времени, треснувшую.
Комната была круглой. Словно он стоял в чаше огромного черепа.
Там! Слабый свет впереди, одинокая свеча, освещавшая пол из черного мрамора. Ранд бросился прямо к ней. Да, там была фигура. Съежившаяся у стены из белой кости. Женщина с серебристыми волосами, одетая в тонкую белую сорочку.
Сейчас она плакала, ее тело содрогалось и трепетало. Ранд опустился на колени рядом с ней, свеча замерцала от его движения. Как эта женщина поникла в его сон? Была она реальной или порожденной его разумом? Он положил руку ее на плечо.
Она взглянула на него покрасневшими глазами, с гримасой боли на лице, слезы капали с подбородка.
- Пожалуйста, - умоляла она. – Пожалуйста. Он завладел мной.
- Кто ты?
- Ты знаешь меня, - прошептала она, схватив его руку и прильнув к ней. – Мне жаль. Мне так жаль. Он получил меня. Он заново сдирает кожу с моей души каждый вечер. О, прошу! Прекрати это.
Слезы полились еще сильней.
- Я не знаю тебя, - сказал Ранд. – Я…
Эти глаза. Эти прекрасные страшные глаза. Ранд вздохнул, отпустив ее руку. Лицо было другим. Но он узнал душу.
- Майрин? Ты мертва. Я видел, как ты умерла!
Она покачала головой.
- Хотела бы я умереть. Я хочу этого. Пожалуйста! Он перемалывает мои кости, ломает как прутья, а потом оставляет умирать прежде, чем Исцелить ровно настолько, чтобы поддерживать во мне жизнь. Он…
Женщина осеклась, вздрогнув.
- Что такое?
Ее глаза широко распахнулись, и она вжалась в стену.
- Нет! – закричала она. – Он идет! Тень в разуме каждого человека, убийца истины. Нет!
Она извивалась, пытаясь дотянуться до Ранда, но что-то тащило ее назад. Стена исчезла, и она провалилась во тьму.
Ранд прыгнул вперед за ней, но слишком поздно. Он мельком увидел ее прежде, чем она пропала в темноте внизу.
Ранд замер, уставившись в этот провал. Он искал спокойствие, и не мог найти. Вместо этого он чувствовал ненависть, беспокойство и – словно шипящую гадюку внутри себя, - желание. Это была Майрин Иронайле, женщина, которую он некогда называл леди Селин.
Женщина, которую большинство знало по имени, взятом ей самой. Ланфир.
Жесткий, сухой ветер дул в лицо Лану, смотрящему вниз на искаженный пейзаж. Тарвиново Ущелье было широким проходом, скалистым, с испорченной Запустением травой. Это когда-то была часть Малкир. Он снова был дома. В последний раз.
Множество троллоков расположилось по другую сторону Ущелья. Тысячи.
Десятки тысяч. Возможно, сотни тысяч. Несомненно в десятки раз больше, чем то количество людей, которых Лан собрал в течение своего похода по Порубежью. Как правило, люди сдерживали свою сторону Ущелья, но Лан не смог бы этого сделать.
Он прибыл наступать, отвоевать Малкир. Андрэ ехал верхом рядом, слева, юный Кейсил Кандорский- справа. Он чувствовал что-то, отдаленное, которое недавно давало ему силу. Связь изменилась. Эмоции изменились.
Он все еще мог чувствовать Найнив, столь замечательную, заботливую и страстную, где - то на окраине своего сознания. Ему было больно осознавать, что его смерть принесет страдание ей, а не другой. Однако, эта близость- последняя близость- давала ему силу.
Горячий ветер, казался слишком сухим, пах пылью и грязью, и вызывал слезы на глазах, заставляя их мигать.
"Это правильно, " сказал Кайсел.
"Что?" спросил Лан.
"То что мы должны ударить по ним здесь."
"Да," сказал Лан.
"Возможно," сказал Кайсел. "Но это смело. Это показывает Тени, что мы не будем бить исподтишка, что мы не сгибаемся перед ней. Это ваша земля, милорд Мандрагоран".
Моя земля, подумал он. Да, так и было. Он толкнул Мандарба вперед..
"Я - ал'Лан Мандрагоран," проревел Лан. "Повелитель Семи Башен, Защитник Рубежей Первого Огня, Владелец Меча Тысячи Озер! Одно время меня называли Аан'аллейн, но я отвергаю этот титул, потому что я больше не одинок. Страшись меня, Тень! Страшись меня и знай. Я возвращаю то, что принадлежит мне. И хоть я и король без земель. Но я все еще король!"
Он кричал, держа над головой свой меч. И возгласы одобрения раздавались позади него. Он послал заключительное сильнейшее ощущение любви к Найнив и в то же время ударил пятками Мандарба в бока, пуская в галоп.
Его армия двинулась за ним, каждый верхом - армия кандорцев, арафелинцев, шайнарцев и салдейцев. Но большиство - малкири. Лан не был бы удивлён, если он не привёл каждого живущего человека из его бывшего королевства, способного держать оружие.
И они скакали, крича, размахивая мечами, опустив копья для атаки. Копыта их были громом, голоса их - удары волн, гордость их - сильнее, чем ослепляющее солнце. Их силы были двенадцать тысяч. И выступили они против по крайней мере ста пятидесяти тысяч.
Этот день будет вспоминаться с почтением, думал Лан, мчась вперед во весь опор. Последняя Атака Золотого Журавля. Закат Малкири.
Конец приближался. Они встретят его с обнаженными мечами.
И прошло известие, что стены темницы Величайщего станет слабее, как члены тех, кто создал её. И снова Его мощь смажет Узор и Великий Господин протянет руку свою, чтобы потребовать то, что Его по праву. Мятежные народы станут бесплодными, а детей их заставят рыдать. Не будет никого, кроме Него и тех, кто отдал сердце своё Его величеству.
В тот день, когда Одноокий Шут посетит коридоры скорби и Первый Среди Сброда поднимет свою руку, чтобы принести Свободу Тому, кто был Уничтожен, придут последние дни гордости Падшего Кузнеца. Да, и Битый Волк, известный как Смерть, падет и будет уничтожен Башнями Полуночи. И его поражение принесет ужас и страдания в сердца людей и весьма поколеблет их устремления.
И тогда придет Повелитель Вечера. И Он завладеет глазами нашими, чтобы наши души склонились перед Ним, и Он завладеет кожею нашей, чтобы наши тела стали служить Ему, и Он завладеет губами нашими, чтобы только Его мы прославляли. И Повелитель Вечера столкнется с Поверженным Победителем, и прольет кровь его и принесет нам Тьму, что так прекрасна. Да возопите же, о последователи Тени. Молите о погибели!
- из Пророчеств Тени.
Конец тринадцатой книги
Колесо Времени