Масури постучала по краю чашки, и Моргейз поспешила снова её наполнить. Нервничая, женщина любила прихлёбывать чай.
Перрин вернулся в сопровождении красивого юноши, несущего матерчатый свёрток.
– Разверни его, – приказал Перрин.
Молодой человек казался обеспокоенным, но выполнил приказ. На полотнище был нанесён символ Перрина – волчья голова.
– Не я создал это знамя, – сказал Перрин. – Я никогда его не хотел и поднял его, лишь следуя чужому совету. Что ж, причины, по которым это было сделано, уже в прошлом. Я приказывал убрать эту вещь, но это срабатывало ненадолго. – Он посмотрел на Вила. – Вил, я хочу, чтобы до каждого в лагере донесли мои слова. Я отдаю прямой приказ. Я хочу, чтобы эти проклятые знамёна сожгли все до единого. Понял?
Вил побледнел.
– Но...
– Выполняй, – сказал Перрин. – Аллиандре, вы присягнёте Ранду, как только мы его найдём. Вы не пойдёте под моим знаменем, потому что у меня его не будет. Я кузнец, и на этом закончим. Я слишком долго терпел эту нелепость.
– Перрин? – с удивлённым видом переспросила Фэйли. – Разве это разумно?
Глупец. Он должен был предварительно хотя бы обсудить это со своей женой. Но мужчины есть мужчины. Они лелеют собственные секреты и планы.
– Не знаю, разумно это или нет, но делаю, – садясь, ответил он. – Действуй, Вил. Я хочу, чтобы до вечера эти знамёна сожгли. И не уклоняться, понятно?
Вил застыл, затем, так ничего и не ответив, развернулся и вышел из палатки. Парень выглядел так, будто его предали. Странно, но Моргейз обнаружила, что отчасти разделяет его чувства. Глупости. Это то, чего она хотела – то, что Перрин должен был сделать. И всё же у людей были основания бояться. Это небо, всё то, что происходило в мире... Да, в подобные времена, пожалуй, можно оправдать того, кто принимает командование на себя.
– Ты болван, Перрин Айбара, – произнесла Масури. Она всегда вела себя резко.
– Сынок, – обратился к Перрину Тэм, – парни многое вложили в это знамя.
– Слишком многое, – ответил Перрин.
– Возможно. Но хорошо, когда есть на что равняться. Когда ты снял один флаг, это сильно по ним ударило. Сейчас будет хуже.
– Так нужно, – ответил Перрин. – Двуреченцы слишком к нему привязались, начали поговаривать о том, что останутся со мной вместо того, чтобы вернуться к своим семьям. Тэм, когда врата снова заработают, ты заберёшь двуреченцев и уйдёшь. – Он посмотрел на Берелейн. – Полагаю, от тебя и твоих людей я избавиться не смогу. Вы вернётесь со мной к Ранду.
– Я не знала, – сухо сказала Берелейн, – что тебе необходимо от нас "избавиться". Кажется, для спасения своей жены, ты не спешил отказываться от помощи моей Крылатой Гвардии.
Перрин глубоко вздохнул.
– Я признателен вам за помощь, всем вам. Мы сделали доброе дело в Малдене, и не только для Фэйли и Аллиандре. Так было нужно. Но чтоб я сгорел, это уже в прошлом. Если вы желаете и дальше следовать за Рандом, я уверен, что он вас примет. Но мои Аша'маны обессилены, и возложенное на меня задание выполнено. Внутри меня будто сидят крюки, тянущие обратно к Ранду. Прежде, чем я смогу отправиться к нему, мне нужно закончить со всеми вами.
– Муж, – резко сказала Фэйли. – Могу ли я предложить, чтоб мы начали с тех, кто хочет уйти?
– Да, – добавила Аравайн. Бывшая гай’шайн сидела возле дальней стенки шатра, оставаясь неприметной; тем не менее, её роль в руководстве лагерем сильно возросла. Она являлась негласным управляющим Перрина. – Некоторые из беженцев будут счастливы вернуться домой.
– Если возможно, я бы предпочёл отправить всех, – сказал Перрин. – Грейди?
Аша’ман пожал плечами:
– Врата, которые я создал для разведчиков, меня не слишком утомили. Думаю, что смогу сделать и побольше размером. Я всё ещё чувствую небольшую слабость, но болезнь уже почти прошла. Однако Неалду нужно больше времени.
– Милорд, – Балвер тихонько кашлянул. – Я подготовил кое-какие интересные подсчёты. Перемещение через переходные врата имеющегося у вас количества людей займёт часы, а, возможно, и дни. Это будет не так быстро, как когда мы добирались до Малдена.
– Это будет трудно, милорд, – заметил Грейди. – Не думаю, что смогу так долго удерживать врата открытыми. Особенно, если вы захотите – просто на всякий случай – чтобы я сохранил силы для боя.
Перрин устроился поудобнее, снова погрузившись в изучение карты. Чашка Берелейн была пустой, и Моргейз поспешила её наполнить.
– Тогда ладно, – сказал Перрин. – Мы начнём с отправки маленьких групп беженцев. С тех, кто хочет уйти.
– И ещё, – добавила Фэйли. – Возможно, пора отправить посланцев связаться с Лордом Драконом. Возможно, он согласится прислать больше Аша’манов.
Перрин кивнул:
– Да.
– По последним имеющимся у нас сведениям, – сказала Сеонид, – он был в Кайриэне. Больше всего беженцев оттуда, так что можно начать с отправки домой некоторых из них вместе с посланниками к Лорду Дракону.
– Его там нет, – ответил Перрин.
– Откуда ты знаешь? – Эдарра поставила свою чашку. Моргейз прокралась вдоль стенки шатра и взяла её, чтобы наполнить. Старшая из Хранительниц Мудрости и, возможно, насколько об этом можно было судить, главная среди них, Эдарра выглядела поразительно молодо для названного ею возраста. Собственных крошечных способностей Моргейз в Единой Силе было достаточно, чтобы почувствовать, что эта женщина сильна. Вероятно, сильнее всех присутствующих.
– Я... – Перрин, казалось, заколебался. Был ли у него источник информации, который он держал в тайне? – У Ранда есть привычка оказываться не там, где его ждут. Сомневаюсь, что он остался в Кайриэне. Но Сеонид права – это лучшее место для начала поисков.
– Милорд, – сказал Балвер. – Меня беспокоит то, с чем мы можем, гм, столкнуться, если не будем осторожны. Потоки беженцев, неожиданно возвращающихся через переходные врата? Мы были какое-то время отрезаны от мира. Возможно, помимо посыльных к Лорду Дракону мы можем послать разведчиков для сбора информации?
Перрин кивнул:
– Одобряю.
Балвер расслабился с довольным видом, хотя обычно этот человек очень хорошо скрывал свои эмоции. Почему он так сильно хотел послать кого-то в Кайриэн?
– Я согласен, – сказал Грейди, – Меня беспокоит перемещение такого количества людей. Даже когда Неалду станет лучше, держать врата достаточно долго, чтобы прошли все, будет утомительно.
– Перрин Айбара, – подала голос Эдарра. – Похоже, есть способ решить эту проблему.
– Какой?
– Эти ученицы кое о чём сообщили. Круг – так это называется? Если мы соединимся вместе, Аша’маны и некоторые из нас, тогда, вероятно, мы сможем придать им силы для создания Врат побольше.
Перрин поскрёб бороду.
– Грейди?
– Я никогда прежде не соединялся в круг, милорд. Но если мы сможем это выяснить... что ж, чем больше врата, тем больше людей удастся переправить, и всё выйдет быстрее. Это бы очень помогло.
– Хорошо, – ответил Перрин, поворачиваясь к Хранительницам Мудрости. – Во что мне обойдётся эта попытка?
– Ты слишком долго общался с Айз Седай, Перрин Айбара, – фыркнув, ответила Эдарра. – Не за всё надо платить. Это принесёт пользу всем. Я собиралась это предложить уже некоторое время назад.
Перрин нахмурился.
– Как давно вы узнали, что это может сработать?
– Достаточно давно.
– Чтоб тебе сгореть, женщина, почему тогда ты не сказала мне об этом раньше?
– Кажется, большую часть времени ты едва ли желал быть вождём, – холодно сказала Эдарра. – Уважение надо зарабатывать, а не требовать, Перрин Айбара.
У Моргейз перехватило дыхание от такого дерзкого замечания. Большинство лордов разорались бы, услышав подобный тон. Перрин застыл, но потом кивнул, как будто ожидал подобного ответа.
– Когда я впервые об этом подумала, твои Аша'маны были больны, – продолжила Эдарра. – Раньше это не сработало бы. Сейчас подходящее время поднять этот вопрос. Так я и сделала.