Я, должно быть, перед тем как заснуть, машинально выключила лампу. Поэтому я и не помнила: нажимала ли я на ее выключатель или нет.
Но мой сои был настолько явственным, что я и сейчас ощущала слабый запах эфира. У моей кровати им пахло чуть сильнее. Я принюхалась, и страх вновь сковал меня. Нет, это не было игрой моего воображения, поскольку сейчас я уже точно не спала. А этот запах все еще витает в моей спальне. Пока я спала, вокруг меня что-то происходило! Нет, это не был запах эфира – скорее духов.
Продолжая принюхиваться, я поднялась с кровати. Но кто же мог его оставить? – подумала я. Кто мог проникнуть ко мне, если дверь заперта? Наверное, кто-то обронил здесь флакон с духами.
Втягивая ноздрями воздух, словно ищейка, я направилась в ванную. Но ни в ней, ни возле ее двери духами не пахло. Дойдя до кабинета, я просунула голову в его дверь и тут же ощутила сильный запах женских духов. Духи были на основе мускуса – то есть такими, которыми пользуются представительницы слабого пола, не желающие подчеркивать свою женственность. Они явно были не моими.
Я посмотрела на часы. Половина четвертого. Сара Хейлсворт духами с мускусной составляющей тоже не пользуется, подумалось мне. Она наверняка предпочитает духи с более тонким, сладковатым запахом.
Вспомнив, что среди тех двоих, кого я видела во сне, была женщина, я невольно поежилась.
В кабинете запах мускуса постепенно слабел, и это свидетельствовало о том, что женщина, источавшая его, прошла здесь совсем недавно. Однако такого быть не могло. Не могла же она пройти сквозь стену, облицованную тяжелыми дубовыми панелями! Или вылезти в окно, под которым внизу бушевали морские волны. Эта пара не могла попасть ко мне и через дверь, поскольку замок – я проверила – находился на предохранителе.
Я вернулась в залитую светом спальню, залезла в постель и натянула на себя одеяло до самого подбородка. Меня била мелкая дрожь. Я в страхе поглядывала по сторонам и пыталась уловить хоть какой-то звук. Я точно знала, что мне уже не заснуть. Сама мысль о сне приводила меня в ужас.
Не знаю, сколько времени прошло – мне показалось, что целая вечность, – но я все-таки заснула.
Глава 3
На стук, раздавшийся в мою дверь, я просыпалась долго.
– Мисс Каванаф! – услышала я бодрый девичий голос. – Откройте, пожалуйста. Я принесла вам кофе.
– Сейчас! – спросонья крикнула я.
Мне показалось, что я в больнице и меня срочно вызывают к больному. Да, но в больнице никто и никогда не будил меня и кофе не предлагал!
Наконец, придя в себя после крепкого сна, я надела на ноги шлепанцы и накинула на плечи халат. Мне не верилось, что после того, что произошло этой ночью, я смогла заснуть. Во время сна меня никто не потревожил, наверное, потому, что в спальне горел яркий свет.
Я открыла дверь, и в комнату вошла молодая горничная. У нее были прозрачные голубые глаза, светлые волосы и стройная фигурка. Кофе на подносе, который она держала в руках, ароматно благоухал.
– Доброе утро, – улыбаясь, поздоровалась я. – Здесь такое всегда или только по особым случаям?
– Нет, мисс Каванаф, утренний кофе у нас каждый день. С тостами с корицей или без нее. В зависимости от того, что вам больше правится. Кофе подается ровно в семь тридцать. Поднос поставить возле вашей кровати или отнести в кабинет? Погода за ночь заметно улучшилась, а из окна на море открывается фантастический вид.
Я решила, что буду пить кофе в кабинете.
Когда горничная распахнула шторы, я от яркого света, хлынувшего в окно, даже зажмурилась. Вспомнив, что ночью здесь стоял запах женских духов, я с опаской огляделась по сторонам.
– Обычно окна этой стороны дома покрыты морской солью, – заметила девушка. – Но этой ночью дождь смыл ее.
Она подошла к столу и налила мне в чашку кофе.
– Мисс Каванаф, хотите, я приготовлю вам ванну и достану из гардероба платье? – предложила горничная. – Вы уже решили, что надеть к завтраку? Миссис Хейлсворт сказала, что я буду вашей личной горничной. Если, конечно, я вам подойду.
Боже, видела бы меня сейчас та девушка, с которой я снимала квартиру в Нью-Йорке! Надо полагать, что такой сервис, наряды и большие деньги должны были убедить меня принять предложение, сделанное мне накануне миссис Хейлсворт. До этого момента эта мысль не приходила мне в голову, а вот сейчас пришла.
Я попросила горничную приготовить ванну, поскольку она лучше меня знала, как это делается. Однако если бы я и решилась остаться в этом доме, то пошла бы на это не из-за предложенных мне благ. Просто я считала, что мое присутствие в Сторм-Тауэрс нужно Джоан. Но уезжать из Нью-Йорка и жить постоянно в семье Хейлсвортов мне не хотелось. Там у меня была работа, которая впервые в моей жизни доставляла мне радость, свое жилье, и я не собиралась все это бросать. Даже в том случае, если бы миссис Хейлсворт меня удочерила. После первой ночи, проведенной в их доме, я предпочла бы остаться скромной служащей в Нью-Йорке, чем быть полноправным членом известной в стране семьи. Даже если бы Джон Хейлсворт не погиб и стал президентом.
В отношении вида, открывавшегося из окна кабинета, горничная оказалась права. В чистом утреннем небе над зеленым спокойным морем и черными скалами ярко светило осеннее солнце.
Взяв чашку с кофе, я подошла к окну и поискала глазами Шею Орла. Она оказалась далеко за каменной стеной усадьбы. Этот узкий участок дороги проходил по гребню скалистой гряды, которую с обеих сторон омывало море. Черная лента шоссе, вдоль обочин которого росли редкие кусты с искривленными ветром ветвями, вилась на высоте не менее трехсот футов. Но и на таком расстоянии Шея Орла смотрелась устрашающе.
Я невольно поежилась и повернулась к наблюдавшей за мной горничной.
– Мисс Каванаф, вы смотрели на Шею Орла? – улыбаясь, спросила девушка. – Правда, страшно? Каждый раз, когда после танцев мой приятель ведет меня по ней, у меня по спине бегают мурашки.
– Приятно сознавать, что я не единственная здесь трусиха, – ответила я. – Мне даже сейчас страшно.
– Представляю, что вы пережили вчера, – сочувственно произнесла горничная. – Сначала – Шея Орла, затем – люди в темноте с собаками, стрельба... Могу представить, какого страха вы натерпелись. Я даже в доме, слушая крики, лай собак, пальбу и вой ветра, тряслась как осиновый лист. То был настоящий кошмар. Вот только зря они поднимали этот шум.
– Как зря? – удивилась я.
– Так, ведь они никого не нашли, – слегка смутившись, ответила девушка.
– Полицейские пришли к выводу, что грабитель перелез через ворота до того, как миссис Хейлсворт позвонила сторожу.
– Так, значит, все это мисс Джоан не привиделось?
Я нахмурилась, вспомнив, что и помощник шерифа вначале предположил то же самое.
– Конечно же нет, – ответила я. – А почему ты решила, что ей все привиделось?
Горничная еще больше покраснела.
– Знаете, мисс Джоан такая милая, – сказала она. – Вся прислуга в доме любит ее. Но она... она больна. Это уже не в первый раз, когда к нам среди ночи приезжают полицейские, и устраивают облаву, и, в конце концов, никого не находят. Наши деревенские уже поговаривают, что в Сторм-Тауэрс водятся привидения. В таком старом доме, как этот, полно теней. Особенно часто их можно видеть в плохую погоду...
Поняв, что сказала лишнее, девушка внезапно умолкла, глаза ее беспокойно забегали, и, чтобы я не успела задать ей вопрос, она собралась уходить. Но я, помня, что произошло в моей спальне, не отпустила ее.
– А что, подобное с Джоан уже случалось? – спросила я. – Она и раньше видела грабителя?
– Прошлый раз она услышала, как по ее балкону кто-то ходит. Мисс Джоан посмотрела в окно и увидела там мужчину. Он смотрел на нее до тех пор, пока она не закричала и не упала в обморок. Миссис Хейлсворт вызвала полицию, но та, как и сегодня ночью, никого не нашла. Тогда помощник шерифа решил, что грабитель спустился к пристани и спрятался в прибрежных камнях. Там его след собаки взять не смогли. Выбраться с территории усадьбы, кроме как на лодке, он не мог. А ее у берега не было. Поэтому помощник шерифа и просидел весь следующий день в сторожке, наблюдая за воротами. Но к ним никто из посторонних так и не вышел.