- Хм... ябруши. Может быть, на будущий год попробуем. Скажи, а мог бы ты перегнать зеленый сок в бренди?
- Зеленый? Так ведь это ж кислятина! - удивляется плотного сложения солдат с седеющими волосами. - Такая кислятина, что кишки выворачиваются.
- Знаю, но все-таки? Можешь?
- Ну, ежели дадут бочки и время, почему бы и нет? Только сразу предупреждаю: на вкус это пойло будет похлеще тех молний, какие умеет вызывать твоя... наш второй регент, - Гидман облизывает губы.
- А как насчет выдержки? - настойчиво выспрашивает Креслин. - Что может смягчить вкус?
- Выдерживать бренди, милостивый господин, надобно в специальных бочках, а без них никакого вкуса не получишь. Ну а в них и вправду можно превратить те зеленые молнии в обыкновенную отраву.
- Не понимаю, что тебе не нравится?
- Да уж больно это чудно, милостивый господин: бренди - да вдруг из зеленых ягод!.. Оно, конечно, некоторые из нашего брата готовы хлестать что угодно, но я не из таковских.
- Ладно, Гидман, будут тебе и бочки, и время. Приступай к делу. Постарайся перегнать как можно больше сока в свою, как ты говоришь, "зеленую молнию", а я попробую сделать ее пригодной для питья.
- Ну, милостивый господин, коли у тебя получится, от этого дела будет больше толку, чем от всех тех бурь, какие ты тут устраивал.
- Может быть, - вздыхает Креслин. - Но первое слово за тобой. Хайел предоставит тебе все необходимое. Я распоряжусь.
- Еще раз прошу прощения, милостивый господин, но позвольте мне заняться этим вместе с каменщиками. Дело пойдет быстрее, а уж они живехонько смастрячат все, что мне потребуется.
- Прекрасно, - ухмыляется Креслин. - Привлекай кого хочешь, а возникнут затруднения - обращайся к Хайелу или прямо ко мне. Теперь все в порядке?
- Оно, конечно, благодарение милостивому господину. Но в полном порядке все будет, когда мы превратим это зеленое пойло во что-нибудь приличное.
Покачав головой, Креслин поднимается по лестнице в комнату сбора воинских командиров. Хайела на месте нет, а Шиера приветствует регента, встав из-за стола.
- Слушай, - говорит юноша, - там Гидман, тот пузатый вояка, который наладился отжимать зеленый сок, собирается подбить каменщиков соорудить возле цитадели перегонный куб. Передай Хайелу, что это с моего ведома.
Он поворачивается, собираясь уйти, но Шиера мягко окликает его:
- Креслин!
- Да.
- Мы все знаем, как ты стараешься.
- Но на данный момент одни старания не в счет, верно?
- Только не говори этого Фиере.
Креслин со вздохом оборачивается:
- Наверное, я никогда не смогу ей отплатить.
- Нет.
- Что же мне делать? Понятно ведь, она доставила сюда людей и казну потому что... потому что... - он качает головой.
- Она не была уверена в том, что ты все понимаешь.
- Я не понимаю одного: что я могу сделать? Мне и по сей день памятен наш единственный поцелуй... Может быть, мне следовало оказаться умнее или отважнее. Но тогда... тогда все обернулось бы совсем по-другому... Итак, продолжает он после недолгого молчания, - я ее должник. Мы все перед ней в долгу, но я - в первую очередь. И мой долг неоплатен. Из сложившегося положения нет выхода. Что бы я ни сказал, это не...
- Ты должен. Так или иначе, но должен.
- Понимаю, но не знаю, что делать. Это касается не только Фиеры, но и всего прочего. Люди ждут от меня великих свершений, а я ломаю голову над тем, из каких средств оплатить провизию на полгода, потому что привезенного Фиерой на столько не хватит.
- В том сундуке было немало денег.
- Немало, если все их пустить на закупку продовольствия. Но не приобретая инструменты и металл для обеспечения собственного производства вроде нашего стекольного дела, - мы обречем себя на разорение и голодную смерть самое большее через пару лет. А вкладывая деньги в будущее, мы рискуем не протянуть и ближайшие полгода. Это хуже, чем ходить по лезвию ножа.
- А чем поможет перегонный куб?
- Я думал, будто все растолковал. Выходит, нет, - Креслин подходит к окну. - Понимаешь, крепкие спиртные напитки можно продавать где угодно и в большом количестве, причем высококачественные напитки будут брать за дорого, сколько ни предложи. То же самое относится и к шерсти, если, конечно, продавать ее в Нолдре. А других возможностей развивать торговлю у нас нет из-за этого указа Белых.
- Так ты хочешь наладить производство того, что можно сбывать за море за хорошую цену?
- Честно говоря, мне казалось, что я это объяснил очень доходчиво. Видать, ошибся.
- Может быть, я просто плохо слушала. Но все же сомнительно, чтобы перегонный куб разрешил все наши проблемы.
- Он и не разрешит. Но продержаться некоторое время поможет.
- Боюсь, я опять тебя не совсем понимаю, - признается капитан стражей.
- Нынче наше население невелико, и тридцать, а то и пятьдесят золотых чистой прибыли, которые можно заработать на бренди, для нас - немалое подспорье. Но это нынче, а что будет через два года, когда здесь поселится еще пара тысяч человек?
- Этого не случится!
- Еще как случится, - говорит Креслин, поймав ее изумленный взгляд. Через два года на острове должно жить не меньше трех тысяч человек, иначе нам не выжить. Главное - продержаться, тогда в народе недостатка не будет. Уже сейчас к нам каждую восьмидневку прибывает не меньше десятка переселенцев... Ну все, мне пора идти. Не забудь сказать Хайелу насчет Гидмана.
- Передам. И с Фиерой тоже поговорю.
- Как она? Я все подумываю, как бы поговорить с ней самому, но ей, похоже, не хочется со мной встречаться. Она избегает меня даже на ристалище.
- Она чувствует себя обманутой, и что бы ты ни сказал, сейчас это не поможет. Но ей придется справиться с этим, и рано или поздно она справится. С твоей помощью.
- Одно время я мечтал о ней. Ты знаешь.
- Знаю. И она знает, и Мегера. Но то было в другом мире.
Креслин кивает. Слова "в другом мире" звучат в его голове на протяжении всего пути из цитадели к конюшне. Меньше чем за два года весь Кандар изменился... неужели только из-за него и Мегеры?
Проходя через ристалище, Креслин примечает знакомую русую голову, быстро скрывающуюся в казармах, недавно построенных для новоприбывших стражей.