- Креслин! - напоминает о своем вопросе целительница.
- Со мной все в порядке, суженый, - говорит Мегера, коснувшись его рукой. Как только она убирает пальцы, он снова проваливается во тьму, но лишь на мгновение. Стоит ему сглотнуть и набрать воздуху, как зрение восстанавливается.
- Я... устроил новый шторм, - признается юноша Лидии.
- Так я и думала. Устроил шторм и обрушил на большой флот Белых. А разве они не уходили?
- Да. Уходили, - Креслин облизывает губы. - Но я подумал, что отпустить их целыми и невредимыми - не самая удачная идея.
- А убить одним махом четыре тысячи человек - удачная идея?
- Если ты ставишь вопрос так, то да, - со вздохом отвечает Креслин.
- Почему?
"...зачем, суженый... столько смертей... зачем множить..."
- Потому, - говорит он, тщательно подбирая слова, - что теперь Отшельничий может выжить, даже если не выживем мы.
- Значит, ты счел возможным погубить почти десять тысяч человек ради спасения пятнадцати сотен? - спрашивает целительница.
- Знаешь что, Лидия, - отзывается он, сделав еще глоток, возвращайся-ка ты в Кандар и жди там в благостном бездействии, пока Белые медленно удушат весь континент. Радуйся миру, потому как все не покоряющиеся Белым скоро сгинут без всякой войны. А лет через десять можешь вернуться сюда, к нашему разговору.
- Суженый... как грубо! - голос Мегеры звучит более хрипло, чем обычно. И ее опять тошнит.
Тошнота передается и Креслину, но он старается от нее отгородиться.
- Он прав, Мегера, - произносит целительница с вымученной улыбкой. Но от этого не легче.
Креслин отчетливо чувствует недоумение Мегеры. Она озадачена словами Лидии, но очередной приступ тошноты не позволяет над ними поразмыслить. Молодая женщина вскакивает и, шатаясь, спешит к стоящему в углу ведру. Горло Креслина наполняется желчью, однако ему удается удержать содержимое почти пустого желудка.
- Оставь... я сама.
- Я не могу. Ты что, забыла?
Мегеру рвет, но подняв голову от ведра, она смеется:
- Тут забудешь... Да, нас ждут веселенькие девять месяцев.
Креслин сглатывает:
- Так это... ты... у нас?..
Мегера кивает.
- У тебя - у нас - еще куча дел, - напоминает ошарашенному юноше его отравительница. - Например, удостовериться, что немногие уцелевшие после наших ухищрений не заполонят славную землю Отшельничьего... - Не закончив фразу, она снова бросается к ведру.
На сей раз не выдерживает и желудок Креслина. Дело кончается тем, что его выворачивает за край террасы.
- Сам виноват, - тут же указывает ему Мегера. - Это была твоя идея начать воспринимать мои чувства.
- Ему все равно пришлось бы, - сухо напоминает Лидия.
Но Креслин не слышит ее слов, поскольку он уже посылает свое сознание вдоль восточного побережья, избегая столкновения с расползающимися, но кое-где еще сохранившимися пятнами белизны. Его мысленному взору, один за другим, предстают разбитые корпуса, среди которых выделяется почти неповрежденная, лишь глубоко засевшая в мягкий белый песок шхуна. Волны перед устьем реки Фейн перемешивают обломки рангоута с мертвыми телами, источающими белизну смерти. Креслин смещается южнее, попутно отмечая, что не менее дюжины корпусов вполне пригодны для восстановления. Но кроме того, он отмечает и наличие нескольких вооруженных отрядов. Самые многочисленные собрались на западном пляже, куда Мегера выбросила корабли норландцев. Юноша хмурится, прикидывая, каково придется его немноголюдному воинству в столкновении с этими озлобленными и отчаявшимися людьми, считающими, что им нечего терять.
- Мне, пожалуй, пора идти, - выпрямившись, говорит он. Мегера застывает, но тут же тянется к поясу, на котором висит клинок. В отличие от Креслина и стражей, она отдает предпочтение не заплечным, а поясным ножнам.
- А стоит ли тебе, в твоем положении? - начинает он, чувствуя, как сжимается его сердце.
- Какое это имеет значение, суженый? - сурово обрывает его Мегера.
Он наклоняет голову, на миг ослепленный жгучим туманом.
- Вы, оба! Ну-ка, выпейте это!
- Что за снадобье?
- Оно придаст вам сил - вы ведь еле держитесь на ногах.
Лидия протягивает им две маленькие чашки. Лицо ее мертвенно-бледно.
Залпом проглотив снадобье и нацепив портупею, Креслин смотрит на целительницу и спрашивает:
- Клеррис?
Мегера, выпив лекарство в два глотка, переводит взгляд с одного лица на другое.
- Не думай о нем, просто отправляйся туда, - говорит Лидия. - Он на западном пляже. Там, куда выбросило ближайшие корабли.
- О!.. - с тихим отчаянием восклицает Мегера.
- Всякий успех имеет оборотную сторону. И свою цену, - замечает Креслин, направляясь к привязанной у террасы Воле. Он протягивает Мегере руку, но та предпочитает не заметить этого жеста и, к удивлению Лидии, легко вскакивает в седло. Креслин следует за ней, но нагоняет лишь на полпути к цитадели.
Он молчит - да и что можно сказать? Ему самому не раз случалось действовать, руководствуясь исключительно собственными соображениями, после чего сталкиваться с далеко не желательными результатами. Теперь таким образом повела себя Мегера. Она постаралась причинить как можно меньший ущерб выбрасываемым на берег судам, а в итоге уцелело столько солдат, что они смогли составить сильный отряд. Но все же Креслин рассчитывал на большее понимание
- Кончай злорадствовать!
Ну конечно, она же слышит его мысли!
- Остался кто-нибудь в цитадели?
- Торкейл, ты же ему сам велел.
- Заберем его и всех, кого сможем.
- Прекрасно.
Идет дождь - легкий и редкий в сравнении с тем, какой скоро обрушится на восточный Кандар.
- Господин! - встречает его на пороге Торкейл.
- Собери всех, кто только может сражаться! - с ходу приказывает Креслин. - И быстро на западный берег, на тот пляж, что ниже второго поля.
- Слушаюсь, господин.
- Остались здесь лошади? - спрашивает Мегера.
- Только четыре. Остальных забрали отправившиеся на восток - им предстоял более долгий путь.
- Четырех человек - если найдутся, то стражей из Западного Оплота пришли к нам. Остальных - на побережье. Как можно скорее!