- Единственное, на что я могу согласиться, - продолжает герцог, - это провозгласить вас соправителями, при условии, что вы вступите в брак, - он поджимает губы и с вызовом смотрит Мегере в глаза.
На сей раз взгляд отводит она и после продолжительного молчания говорит:
- Хорошо, пусть будет брак. Разумеется, только для видимости. Церемония пройдет в твоем Храме, присутствовать будут одни домашние.
Креслин открывает рот... и закрывает, не найдя слов. Брак? О таком решении он даже не думал. И с кем? С той самой невестой, от которой он бежал, спустившись с самой Крыши Мира! Впрочем, юноша тут же поправил себя, вспомнив, что тогда плохо представлял себе, от кого именно бежит.
- Привыкай к трудностям, юный Креслин, - ворчит герцог. - И да поможет Тьма вам обоим.
- Очень смешно, кузен.
Креслин молчит.
- Когда? - спрашивает Корвейл.
- Сегодня вечером. Время ничуть не хуже любого другого, - слова рыжеволосой взвешенны и падают, как свинцовые монеты. - А завтра или послезавтра мы отбудем. На оговоренных условиях. Воспользуемся твоим судном, тем, что в Тирхэвене. Разумеется, причалив у Отшельничьего, мы тотчас отошлем корабль обратно.
Вздохнув, герцог медленно кивает:
- Хорошо. Подготовка документов много времени не займет.
- Тогда я переоденусь во что-нибудь подходящее для свадебной церемонии, - говорит Мегера и переводит взгляд на Креслина. - Кузен, не мог бы ты подобрать подобающий наряд и для моего суженого?
- Нет! - резко возражает Креслин.
- Ты отказываешься жениться на моей кузине? - вкрадчиво интересуется Корвейл.
- Я женюсь на ней. Разумеется, только номинально. Но переодеваться ради этого не стану.
Корвейл кивает:
- Такие вопросы решать тебе и твоей невесте. Мне же, если атому браку суждено состояться, следует найти Шиффурта и кликнуть нескольких писцов. Прошу простить... - он встает, кланяется и направляется к двери.
Когда Корвейл выходит, Креслин смотрит на Мегеру.
- Все ты, со своим регентством... - говорит она. Пламя в ее глазах так и не угасло.
- Ты могла предложить выход получше? Мне все это нравится не больше твоего. Может, еще и меньше.
- И ты говоришь мне это после всех твоих поганых мыслишек! После того, как проволок меня по сточной канаве твоего сознания! Внутри ты такой же, как и все мужчины: думаешь лишь о том, как бы затащить женщину в постель! Но наш брак чисто номинальный, и заключаем мы его исключительно чтобы выжить. Не забывай об этом!
- Как можно? - восклицает Креслин и, глядя на вьющиеся вокруг лампы на письменном столе герцога воздушные потоки, думает: "И вправду, как можно?.."
LV
Храм. Узкое длинное помещение под Большим залом герцогского замка. Стены его обшиты красным дубом, а пол выложен серым полированным гранитом. Менее десятка мужчин и женщин стоят полукругом примерно в десяти шагах черного деревянного престола. Скамьи, равно как и какие-либо изображения, в Храме отсутствуют.
Стоящий у распахнутых дверей Креслин переминается с ноги на ногу, размышляя, не ошибся ли он, оставшись в повседневной одежде.
Мегеры не видно, хотя Алдония заверила его, что та скоро прибудет. Служанка прячет глаза, ее окутывает печаль.
- Нервничаешь? - спрашивает Креслина герцог.
- Еще как, - признается юноша, все так же переминаясь с ноги на ногу. Он даже завидует прислужнице: по отношению к кому-то Мегера, оказывается, может быть добра...
- Прими мои поздравления, а заодно соболезнования, Маг-Буреносец. Моя кузина почище любой из тех бурь, какие тебе случалось вызывать.
- Я начинаю это понимать.
- Понимать что? - слышится гортанный женский голос. Креслин оборачивается.
Мегера. В голубом и золоте. У Креслина перехватывает горло.
- Спасибо тебе, суженый, - говорит она с едва заметной, но теплой улыбкой, похожей на выглянувшее после грозы солнышко. Выглянувшее и мгновенно спрятавшееся. - Документы готовы? - интересуется невеста обыденным тоном.
- Все на столе, недостает только моей подписи и печати, - отвечает Корвейл. - Буду счастлив подписать их - хоть до, хоть после церемонии.
- Можно после, но только сразу, - говорит Мегера, и холод в ее голосе заставляет Креслина поджать губы. Что они вообще делают? Но есть ли у них иной выход? Его взгляд возвращается к Мегере, вбирая нежно-кремовую, слегка веснушчатую кожу, зеленые глаза, способные рассыпать искры и метать молнии, красивый прямой нос, стройную фигуру...
- Прекрати это сейчас же... - ее слова не слышны никому, кроме Креслина, и холодны как лед. Юноша переводит взгляд на распахнутые двойные двери и черный Престол.
- Начнем? - спрашивает герцог.
Креслин поворачивается к Мегере, сделавшей шаг вперед и вставшей рядом с ним.
- Придется пройти через это, - говорит она.
- В этом нет необходимости...
- Есть, если я хочу выжить, - откликается она шепотом и уже чуть громче добавляет: - Приступай, дорогой кузен.
Герцог расправляет плечи и направляется к Престолу.
Мегера касается руки Креслина. Он протягивает свою, но она не берет ее, и они движутся вперед сквозь ряды свидетелей, бок о бок, но не прикасаясь друг к другу.
- Во имя гармонии и при извечном присутствии хаоса, каковой может быть отстранен, но не устранен, мы собрались вместе, дабы засвидетельствовать стремление двух душ усугубить гармонию своим единением... - герцог легко читает свиток, и голос его более глубок и звучен, чем показалось Креслицу при приватной беседе.
- ...станете ли вы стремиться поселить в ваших сердцах понимание и гармонию?
- Да, - отвечает Креслин.
- Насколько смогу, - отвечает Мегера.
- Подтверждаете ли вы свою преданность друг другу и высшей гармонии?
- Да, - отвечает Креслин.
- Если позволит Тьма, - едва слышно отвечает Мегера. Герцог хмурится, но тут же разглаживает лоб и возглашает:
- Итак, пред ликом ежедневно создающейся и воссоздающейся гармонии и во свете извечно присутствующего хаоса я скрепляю узы этого высокого союза, соединяя две души в гармоничное единое.
Креслин понимает: от него требуется некое действие, однако Мегера даже не шелохнулась.
- Поцелуй ее хотя бы в щеку, - шепчет герцог.
Повторять не приходится: Креслин наклоняется и нежно касается губами ее кожи. Щека Мегеры оказывается солоноватой от струящихся из глаз слез.