- Вот как? А я думал...
- Кое-что я могу и сама, а отчасти мне удается это благодаря тебе.
Креслин задумывается о том, сколькими еще, им самим неведомыми талантами, обладают, возможно, они с Мегерой. Преследователь в белом мог бы многое порассказать им об этом, но попадись они в его руки, ни Креслину, ни Мегере эти сведения уже не пригодятся. Левая рука Креслина тянется к плечу, туда, где из заплечных ножен торчит рукоять короткого меча. В ответ на вопросительный взгляд командира наемников Мегера кивает.
- Но нас... - начинает он.
- Нанимали не для участия в сражениях. Знаю, - отзывается женщина.
Креслин касается ветров, посылает свои чувства вперед, а потом поворачивается к Мегере:
- Примерно в кай впереди и в двухстах локтях севернее дороги навалена груда булыжников. Сможешь, используя свои способности, задержать тех всадников, если они сюда доберутся?
- А ты что, вздумал корчить из себя героя? Хочешь сразиться с магом?
Креслин поджимает губы:
- Я не герой и сражаться не хочу. Но плохо представляю, что еще можно сделать. Можно было бы напустить с помощью ветров туману и незаметно проскользнуть мимо тех всадников, что впереди, но не в том случае, если у нас на хвосте сидит чародей.
- А я не гожусь для того, чтобы пойти с тобой?
- Нет.
- Ты честен. Спасибо и на том.
Креслин разворачивает своего гнедого назад, в сторону белого тумана и мага.
- Увы, у меня никогда не было богатого выбора.
- Рано или поздно ты меня погубишь.
- Давай обсудим это попозже.
- Ладно, если твое "попозже" наступит. Будь осторожен.
- Спасибо. А "попозже" непременно наступит, - добавляет он и направляет коня навстречу отряду из Фэрхэвена, находящемуся теперь менее чем в двух кай. Он едет, собирая к себе ветры, особенно верхние, студеные, что устремляются на его зов, сметая снежную пыль с Крыши Мира.
"...всего один всадник..."
"...надо было послать за одним человеком..."
Креслин ускоряет аллюр, приближаясь к противнику. Шестеро всадников в белых доспехах и облачении дорожных стражей тянутся к рукоятям мечей. Маг позади.
- Вот он!
Креслин пытается слить воедино ветра, воду, стужу и ледяную грозу, чтобы воссоздать то, что творил близ Прендора. А меч, словно бы сам собою, оказывается в его руке.
Пришпорив коня, Креслин налетает на Белых стражей.
Сплошная стена ледяных молний хлещет по трем передним всадникам слепящим холодом, а клинок не встречает сопротивления.
С шипением и свистом вспыхивает пламя. Оно окружает Креслина, когда тот несется к четвертому всаднику, но ветра проносят его сквозь завесу огня. Клинок разит снова и снова.
- Нет!.. Демон!..
- Демон!
Сполох белого пламени бьется о щит, свитый им из ветров. Огонь обтекает его и гаснет. Меч ныряет под руку пятого стража. Еще один разящий удар.
Теперь все ветра, взмыв, устремляются на Белого мага. Белое пламя противостоит ветрам и холодной стали. Но сталь торжествует.
Осадив коня, Креслин видит, как последний, единственный уцелевший страж, пришпоривая лошадь, сломя голову скачет в сторону Фэрхэвена и...
Его выворачивает наружу.
Гнедой, несколько сбавив аллюр, скачет дальше, но Креслин не замечает этого, как не замечает шесть тел, из которых три покрыты медленно тающей ледяной коркой, а три имеют глубокие кровоточащие раны. Как не замечает собирающихся над головой темных туч. Наконец Креслин выпрямляется и поворачивает гнедого в сторону перевала, откуда должна появиться кертанская кавалерия. Даже приближаясь к куче камней, возле которых его ждут Мегера и наемники, Креслин все еще дрожит.
Подъехав, он рассеянно подмечает, что Мегера очень бледна.
- Прости, я этого не ожидал, - говорит он. Она не отвечает.
- Господин? - спрашивает командир наемников.
- Насчет чародея можешь не беспокоиться. И насчет его отряда тоже.
Спидларец бледнеет.
Между тем конный отряд под красно-зеленым знаменем Кертиса уже добрался до подножия холма, где находятся путники.
- По-моему, нам нужна буря, - замечает Креслин.
- Ты испортишь погоду во всем краю, и не на один месяц! - возражает Мегера.
- Отлично. Ты хочешь сложить здесь голову? Против двадцати бойцов сразу мне не выстоять.
- Я насчитала пятьдесят.
- Дерьмо... - бормочет себе под нос самый молодой из наемников.
- Никаких сражений. Мы договаривались, - напоминает командир. Голос его чуть более напряжен, чем раньше.
- Заткнись! - Креслин проверяет клинок: вытер ли он его перед тем, как вложить в ножны. Юноша не помнит, делал ли это, но голубая сталь холодна и чиста. Он возвращает меч в ножны, а его чувства уже снова тянутся к ветрам.
В утреннем воздухе, отдаваясь звоном в ушах Креслина и разносясь над дорогой медно-серебристым эхом, слышится зов трубы. Она звучит ниже по склону, менее чем в трех кай. Это горн передовой группы кертанских всадников.
Ветра налетают со свистом, яростными порывами, грозящими сорвать тунику с тела.
"...дерьмо... дерьмо!"
"Интересно, - как-то отстраненно думает борющийся с духами и бичами небес Креслин, - у всех наемников такой ограниченный словарный запас?.."
Плотные серые и клубящиеся белые облака начинают собираться вокруг них и вокруг приближающихся всадников.
"...колдовство..."
"...про Чародея-Ветрогона нам не говорили..."
Скоро в налетевшей буре будет не видно ни зги. Креслин поспешно касается руки Мегеры:
- Все держитесь: за руки, за поводья, за что угодно...
Креслин шарахается в сторону, когда один из наемников с пронзительным криком "Нет, не могу!" разворачивает коня и сквозь плотный туман гонит его галопом назад, по направлению к вергренской дороге.
Мегера дотягивается до запястья командира и подтягивает его с конем ближе к себе. Остальные двое, хоть и дрожат в седлах, но следуют за Креслином, рыжеволосой и своим предводителем.
- Вон один! Скачет назад! - кричит кертанец. Эхо конского топота вязнет в плотном тумане.
- Осторожно. Это может оказаться ловушкой! - предупреждает другой.
"...проклятые чародеи!.."
Креслин, едущий первым вниз по склону, подальше от дороги, недоумевает: что повергло того наемника в такой ужас? Туман ничуть не страшнее множества сотворенных им снежных бурь, и уж всяко не такой холодный... Да где же всадники?