Но как бы ни была плоха эта гавань, для Монтгрена она представляет собой единственный выход к морю, да и то полученный в силу договора, заключенного при поддержке тирана Сарроннипа.
У пирса пришвартованы два судна. Одно - шлюп под флагом Монтгрена, со свернутыми парусами - уступает размерами любому каботажному суденышку. Другое - двухмачтовая военная шхуна с белым треугольником в черном круге на флаге.
По обе стороны трапа стоят двое стражей в медных, покрытых белой эмалью нагрудниках.
- Прекрасно! - Креслин непроизвольно тянется к вложенному в заплечные ножны мечу, но тут же опускает руку. - Ну и что теперь?
- Здесь они ничего не сделают, - замечает Мегера.
- Мы просто взойдем на борт?
- Почему бы и нет? - со смехом говорит она. - Это всяко лучше, чем торчать на берегу и мерзнуть.
- Не думаю, что все так просто.
- Тут ты прав. Поднявшись на борт, мы окажемся вроде как в ловушке. Первым делом они, наверное, зашлют на корабль по крайней мере одного наемного убийцу. Ну а если нам все-таки удастся отчалить, то наше судно загорится и затонет в открытом море. Все произойдет без свидетелей. Вот почему мой дорогой кузен настоял на том, чтобы его посланец отбыл на остров не с нами, а сам по себе и чуть попозже.
- Иными словами, если мы не выкрутимся, никто о нас ничего и не узнает. Так?
Мегера кивает.
- Но мы выкрутимся, - уверенно произносит Креслин. Мегера отнюдь не разделяет его уверенности:
- При том, что на их корабле не менее двадцати Белых воинов, а еще один корабль наверняка подстерегает где-то в море? Они ждут нас.
- Ты приплыла из Сарроннина на нем? - Креслин указывает рукой на монтгренское суденышко.
- Нет, на каботажном корабле из Сутии. Оно было больше, тяжелее и медлительнее. Герцог не хотел рисковать одним из своих судов - их у него всего-то два; а моя дражайшая сестрица на него не нажимала.
- Давай туда наведаемся.
Мегера пожимает плечами:
- Мне эта идея как-то не нравится.
- А у тебя есть получше?
- После того как ты обошелся с дорожными стражами, магом и отрядом кертанской легкой кавалерии?
- А что мне оставалось? Помнится, когда я последний раз был в Фэрхэвене, тамошние власти тоже не слишком заботились о моем здоровье.
- Ты думаешь, со мной обходились намного лучше?
- У тебя не отнимали память, ты не таскала камни, не сбивала в кровь ноги, и все вокруг не надеялись на твою скорейшую кончину.
- У меня всего лишь отняли половину сознания, подвергали всяческим мукам, и все, что мне оставалось, - это надеяться на тебя.
Худощавый наемник осмеливается напомнить о себе легким покашливанием. Он приподнимает сумку с подорожными и прочими документами.
Креслин оглядывается в сторону полускрытых за пеленой дождя холмов: признаков преследования пока нет.
- Ты доставил нас на место, так что предъяви документы на борту и считай, что твоя работа сделана, - говорит он стражу.
- Госпожа... - возражает тот. - Нашему попечению поручена она.
Креслин поворачивается к Мегере:
- Отпусти их, они ведь твои стражи.
- Да кто я такая, чтобы распоряжаться в присутствии великого Мага-Буреносца?
- Ты суб-тиран, - напоминает ей Креслин. Воцаряется молчание. Наконец наемник вновь осторожно подступает к делу:
- Госпожа!
- Ступай, предъяви бумаги, - распоряжается Мегера с досадливым вздохом.
Креслин задумывается: что же он на сей раз сделал не так?
- Все! - ворчит она в ответ на его мысли.
- Ладно, пойдем, поговорим с капитаном.
- Минуточку, пусть сначала тот малый сделает свое дело, - Мегера спешивается, привязывает лошадь к ограде пристани и смотрит на Креслина. Юноша так и сидит на своем гнедом, на котором за последние восемь дней проскакал добрых три сотни кай. Мегера достает гребень и начинает приводить в порядок изрядно растрепанные ветром волосы.
- С лошадьми как? - спрашивает Креслин, соскочив с гнедого и скользнув взглядом по пристани, где в это время наемник поднимался по сходням на борт шлюпа.
- С нами поплывут. Им, конечно, радости мало, но кузен оборудовал на корабле пару стойл. С каждым плаванием отправляется пара. Он, видишь ли, надеется со временем сформировать на Монтгрене кавалерийский отряд, - она добавляет со смешком: - Это не так-то просто, когда в твоем распоряжении всего две скорлупки.
- Так почему же он все-таки согласился провозгласить нас регентами?
- А почему бы и нет? Или мы сгинем, и все останется как было, или окажемся достаточно сильны и удержим Остров. С одной стороны, он нуждается в поддержке Сарроннина, а с другой, - губы ее кривятся в усмешке, - знает, что мы с нашими способностями можем доставить чародеям нешуточные неприятности. Рискует он в худшем случае одним судном. Но судно он еще не потерял, и пока дела у него идут неплохо. Сколько ты уже перебил стражей и магов? - сделав короткую паузу, она добавляет: - Для Черного мага ты поразительно изобретателен в изыскании способов обходить грани хаоса.
- Грани хаоса?
- Если хочешь оставаться Черным, ты не можешь использовать пламя и вообще любые силы, расщепляющие и раскалывающие предметы, ибо в их основе лежит хаос.
- А разве великие маги не могут использовать любые силы?
- Это возможно только для Серого мага. Серое совмещает в себе свойства Белого и Черного. Но, как говорят, Серых магов было всего двое за все времена. В одной из книг, что я стянула у дорогой сестрицы, говорилось, что управляться с обеими стихиями несравненно сложнее, чем с гармонией или хаосом в отдельности, ибо сочетание условий, которые необходимо постоянно иметь в виду, непрерывно изменяется. Ладно, - она смотрит в сторону пирса, - нам нужно отвести туда лошадей.
Креслин следует за ней, поглядывая на стоящего на палубе наемника и разговаривающего с ним человека, одетого в зеленое с золотом. Судя по всему, капитан особой радости не выказывает. Спидларец вручает ему документы, указывает на Креслина с Мегерой и, пятясь и кланяясь, удаляется.
Пирс короткий. Путники подходят к сходням как раз в тот момент, когда наемник спускается на пристань.
- Господин, госпожа, ваше поручение выполнено, - он снова кланяется.
Ответив на поклон легким полупоклоном, Креслин вручает наемнику золотой.