- Выскажусь проще. Стоит ли спасение этой команды гибели трех экипажей Белых?
- Как можно сравнивать жизни, взвешивая их словно на весах? растерянно бормочет маг.
Сделав глубокий вздох, Креслин призывает холодные высокие ветра, а потом, коснувшись теплых океанских течений, направляет их к поверхности, закручивая в гибельном танце.
Раздается шипение. Мегера сосредоточивается, и мимо фока проносится маленький огненный шар. Следом летит второй, побольше.
Ближайший корабль Белых менее чем в десяти кабельтовых.
- Подходят под прикрытием... - бормочет Клеррис.
- Крепить паруса! Лево на борт! - орет Фрейгр. Шлюп накреняется, и Креслину приходится ухватиться за борт. Снова шипит пламя. На лбу Мегеры выступают бусинки пота. Вихрящаяся впереди по правому борту тьма начинает сгущаться и уплотняться.
Ветры крепнут, сотрясая весь корпус "Грифона". Пламя растекается по фок-мачте, но гаснет, как только обливающийся потом Клеррис успевает что-то пробормотать.
- Прямо по курсу! - истошно орет вахтенный.
Мегера видит чудовищную сине-зеленую башню, растущую прямо на глазах и в беспрестанном вращении приближающуюся ко вражеской шхуне.
Белые разворачивают корабль носом к надвигающемуся смерчу, намереваясь то ли разбить его лобовым ударом, то ли проскочить мимо. Поздно! Водяной столб затягивает корабль Белых, как щепку.
Вторая шхуна поворачивает на юг, надеясь воспользоваться попутным ветром, но гигантская водяная башня движется быстрее.
Новый огненный шар прожигает угол паруса. Парус полощется на ветру, но никто из матросов этого не замечает: все поглощены зрелищем настигающего шхуну смерча.
Лицо Клерриса покрывается потом, и занявшаяся было парусина гаснет на ней остается лишь обугленный полукруг.
Клокочущая тьма втягивает шхуну, выносит на вершину водяного столба и швыряет вниз.
- Мать Тьмы... - бормочет Клеррис, глядя на пляшущие по волнам обломки.
Шлюп снова ложится на юго-восточный курс. Креслин смотрит словно в никуда, взгляд его кажется рассеянным.
Клеррис и Мегера наблюдают за тем, как тьма снова начинает скручиваться спиралью, на сей раз на северо-западе. В глазах Креслина появляется сосредоточенное выражение, и крутящийся столб устремляется к летящей белой точке, настигает и поглощает ее.
В тот же миг колени Креслина подгибаются. Клеррис лишь чудом успевает подхватить юношу, не дав ему удариться головой о доски.
- Все-таки он перестарался, - устало роняет Мегера.
- А мы предложили ему хоть что-нибудь другое? - тихонько спрашивает Клеррис, взваливая Креслина себе на спину.
Когда Черный маг несет юношу в каюту, вся команда отводит глаза. Мегера следует за ним на шаг позади.
Оглянувшись на усеивающие темную воду позади "Грифона" корабельные обломки, Фрейгр переводит взгляд на дверь каюты, за которой исчез Клеррис со своей ношей. Капитан очень бледен.
LXV
Просыпается Креслин резко, будто от толчка.
- Нет... Нет!..
Он рывком вскакивает в темноте, основательно приложившись лбом о потолок каюты.
- Идиот, - без особого сочувствия в голосе произносит с нижней койки Мегера. Поднявшись (в темноте она ориентируется с той же легкостью, что и Креслин), рыжеволосая наливает юноше стакан сока.
- Почему идиот? - недоумевает он. - За что?
- Ни за что. За сам факт твоего существования, - отвечает она тоном скорее усталым, чем резким, и подает стакан, стараясь при этом не коснуться его руки.
- Спасибо, - говорит он, отпив глоток.
- Это за что? За то, что назвала тебя идиотом?
- За клюквицу. Который сейчас час?
- Около полуночи. Клеррис приволок тебя, как куль с овсом.
Креслин отпивает еще глоток, прислушиваясь к барабанящему по палубным доскам дождю.
- Давно хлещет?
- С тех пор, как ты разнес в щепки те три корабля.
Креслин потирает лоб свободной рукой и бормочет:
- Забери, пожалуйста, стакан...
И снова теряет сознание.
Забрав из обмякшей руки Креслина стакан, Мегера касается пальцами его жаркого, влажного лба и вздрагивает от боли, пронзившей ее, как только растворились барьеры.
По щекам ее струятся слезы.
- Почему? Будь ты проклята, дражайшая сестрица!
Потерев лоб, девушка накидывает плащ и бредет впотьмах в капитанскую каюту, чтобы снова позвать Клерриса.
LXVI
Когда Креслин просыпается во второй раз, в каюте уже светло, насколько это возможно в пасмурный, дождливый день. Он слышит голоса, но не открывает глаз и не шевелится.
- У него нет ни малейшего представления... - слышит юноша напряженный шепот Мегеры. Клеррис молчит, однако Креслин улавливает, что он качает головой. - И я подумала, что дражайшая сестрица жестока...
- На Крыше Мира мужчинам не придают значения... - Клеррис обрывает фразу и, помолчав, добавляет с особенным нажимом в голосе: - Я все-таки надеюсь, что наш спящий друг вот-вот присоединится к нам.
- Как долго я спал? - спрашивает Креслин сипло. Он осторожно садится на койке, памятуя о низком потолке.
- Всего лишь целый день, - улыбается Черный маг.
- Пить хочется...
Клеррис подает стакан сока, но в сок подмешано что-то еще. Не горькое, не сладкое... просто нечто иное.
- Что это?
- Подкрепляющая добавка. Ее используют целители. В последнее время ты подвергаешь свое тело слишком большим нагрузкам. И тело, и сознание. Выпей, тебе пойдет на пользу.
Потягивая маленькими глоточками лекарственную смесь, Креслин спрашивает:
- Скоро мы доберемся до Края Земли?
- Если верить Фрейгру, то завтра утром.
- Фрейгр сейчас малость брюзжит, - с легкой улыбкой добавляет Мегера.
- Почему? Из-за дождя?
- Отчасти, но не это главное. Он до смерти боится, как бы ты не умер, и втайне надеется, что ты умрешь. А оттого злится - и на тебя, и на себя, и на весь свет.
- Мне лучше, - заявляет Креслин, отпив еще глоток, и вытягивается настолько, насколько позволяет койка. - Только все тело затекло.
- Никто не настаивает, чтобы ты лежал на этой койке, - отзывается Мегера.
Креслин осторожно слезает. Он чувствует себя до омерзения грязным.
- Я пойду умоюсь.
- А силенок-то хватит?
- Хватит не хватит, но от меня воняет, и мне это не нравится, - юноша берет полотенце и бритву и открывает дверь.