Дверь закрывается за ним прежде, чем Мегера успевает заговорить.
- Он невыносим!
Клеррис молчит, задумчиво потягивая сок и прислушиваясь к стуку дождя по палубному пастилу.
LXVII
"Грифон" легко бежит по длинным волнам; качка едва заметна, так что желудок Креслина не испытывает особых затруднений, и юноша в состоянии получить удовольствие от завтрака, состоящего из ананасов, галет и сока. Позади корабля и прямо над ним висят темные тучи. И чем дальше к западу, тем они темнее. Но за шлюпом они больше не следуют.
Стоя у борта, Креслин всматривается в виднеющееся далеко впереди, чуть справа по курсу, пятно, похожее на сгусток тьмы. Воздух, несмотря на нависшие облака, свеж, и насыщенно-темная вода начинает приобретать зеленый оттенок. Через некоторое время к юноше подходит Клеррис.
Мегера стоит в стороне от Креслина, положив одну руку на истертую древесину борта, а другую - на протянувшийся к фок-мачте трос. На ней выцветший серый дорожный плащ, блеклость которого лишь подчеркивает пламя ее волос и блеск глаз.
Креслин старается не смотреть в ее строну, зная, что стоит ему задержать на ней взгляд - и Мегера это почувствует. Его взгляд скользит за корму, устремляясь к северо-западному горизонту. Облака уже не гонятся за ним, как это было и в Слиго, и в Монтгрене. Почему?
- Почему бы тебе не попытаться это выяснить? - с лукавой улыбкой говорит Клеррис.
- Так ведь это, наверное, непросто.
- Жизнь вообще непроста, - холодно заявляет со своего места Мегера, но Креслин, не обращая внимания на ее слова, уже тянется к ветрам. Сознание как бы раздваивается: он ощущает себя сразу и стоящим на мягко покачивающейся палубе, и парящим в небе далеко позади корабля. В первый раз юноша старается увидеть не землю с высоты ветров, а сами ветра, хотя, конечно, слово "увидеть" может быть применимо к этому чувству лишь условно. Сливаясь с ними сознанием, он улавливает препятствия и кружения, жар и холод, восходящие и нисходящие потоки, в том числе и студеные, изо дня в день почти касающиеся Крыши Мира.
Сколько времени пребывал юноша в состоянии раздвоенности, ему неведомо, но когда он вновь ощущает себя стоящим на палубе, в облачной крыше появляются голубые просветы.
- Они заблокированы... - начинает он и лишь потом замечает, что ни Клерриса, ни Мегеры рядом с ним нет: они отошли к бушприту и любуются дельфином.
Юноша с серебряными волосами со вздохом направляется к ним.
- Ну разве не прелесть? - говорит Мегера, с улыбкой провожая взглядом дельфина, сделавшего последний прыжок и ушедшего вниз, под темно-зеленую воду.
- Это самка?
- Кто знает, - откликается Клеррис.
- Я знаю, - возражает Мегера. - Я чувствую в ней женское начало.
- Наверное, ты права, - соглашается Креслин.
- Ну, что ты выяснил? - спрашивает у юноши Черный маг.
- Южные ветра сильнее. Низкие ветра, и это притом, что нет ничего мощнее верхних потоков. То, как эти низкие ветра веют над заливом, каким-то образом... каким - я пока не понял... но это связано с пустынями на Отшельничьем. Особенно с южной частью острова. Но и с северными холмами тоже.
- Горы и пустыни всегда оказывают сильное воздействие на ветра и вообще на погоду. Так же, как и моря. Это связано с особенностями нагревания и охлаждения воздуха.
Клеррис смотрит на юг, туда, где увиденное Креслином ранее темное пятно уже приобрело очертания скалистой прибрежной линии.
Креслину хотелось бы услышать побольше, но Черный маг имеет привычку говорить исключительно то, что находит нужным. "Возможно, эту неплохую привычку следует перенять", - думает юноша. Его удивляет, как может маг называть каменистые возвышенности на острове "горами". Ведь все эти холмы и утесы в сравнении не только с Закатными, но и с Рассветными Отрогами представляют собой не более чем кочки.
- Может быть, ты помнишь, что теплый воздух легче холодного, - говорит Клеррис и, отвернувшись от юноши, идет к штурвалу, где рядом с рулевым стоит Фрейгр.
Креслин все еще качает головой, когда к нему обращается Мегера:
- Ты еще не привык к сложностям.
- Ты права. Хотя, похоже, многие люди усложняют все гораздо больше, чем следует.
- Это потому, что люди в большинстве своем отнюдь не просты. Во всяком случае, сумевшие повзрослеть.
Креслин делает глубокий вздох.
- Ты бываешь упрям, как сами горы, суженый, - замечает Мегера.
- Между прочим, по бумагам мы с тобой муж и жена.
- Прикажешь именовать тебя "дорогим супругом"?
- Нет, пожалуй, если уж называть, так и впрямь "суженым". Это точнее. По многим причинам.
Мегера опускает взгляд к темной воде, тогда как Креслин всматривается в приближающийся голый скалистый берег. Впрочем, недолго: скоро он следует за Мегерой в кают-компанию, где половина команды уже налегает на сильно проперченную похлебку и галеты, тверже которых Креслину еще не попадалось.
- Теперь уже недолго, - объявляет Фрейгр. - В середине дня вы увидите Край Земли.
- А что там смотреть? - спрашивает Креслин, вызвав этим взрыв хохота у седобородого моряка.
- Несколько рыбацких хижин, пристань с волноломом, слишком большую для такой деревеньки, и башню, где размещен герцогский гарнизон. Вот, собственно, и все... - Фрейгр откусывает галету и, проглотив еще ложку похлебки, добавляет: - Правда, когда я расписал все это герцогу, он весь побагровел... что твоя головешка.
Представив себе рассерженного Корвейла, Мегера и Креслин улыбаются, но рыжеволосая тут же поджимает губы. Рассказы кузена создали у нее несколько иное впечатление о месте, куда они направляются.
Креслин, слегка поморщившись, молча продолжает есть.
- ...Ну, там есть еще конюшня...
Некоторые матросы покатываются со смеху.
Мегера качает головой, и ее рыжие волосы рассыпаются по плечам.
Креслин упорно грызет третью жесткую галету. Клеррис ухмыляется вместе с матросами:
- А у герцога, должен вам сказать, имеется карта острова, на которую нанесено великое множество всяческих построек...
LXVIII
А вот и Край Земли. Создается впечатление, что Фрейгр в своем описании еще и приукрасил поселение. На скалистых утесах по обе стороны узкого фьорда не видно вовсе никаких построек, а мол с восточной тороны гавани представляет собой не более чем груду камней локтей в десять шириной, лишь немного выступающую над водой. На глазах у Креслина и Мегеры волны перехлестывают через эту грубую каменную насыпь.