- Но сам Креслин тебя не посылал?
- Нет.
- Семена... мы прикупили в Сутии небольшой запас, но здесь от них все равно мало толку. Поделиться сыром тоже, пожалуй, можно. И старым оружием. Кое-что можно отдать без сожаления, - маршал умолкает.
- А как насчет стражей?
- Я спрошу, есть ли добровольцы. От других вам все равно не было бы проку, разве не так?
Лидия слегка улыбается:
- Именно так. К тому же, мне кажется, отправка этих добровольцев на Край Земли пойдет на пользу и тебе.
- Скажи мне, целительница... какая она?
Лидия качает головой:
- Это мне неведомо, маршал. Ведомо лишь, что вы с Риессой сотворили величайшее благо, но, может быть, и величайшее зло, какое только знал Кандар.
- То же самое говорил и Верлинн.
- Я знаю.
- Долго ты у нас пробудешь?
- Только пока не соберу все необходимое. Мне еще предстоит побывать у Риессы. С той же целью.
LXVII
- Но я Белая, - заявляет Мегера, глядя на растущее за грубой каменной оградой сучковатое ябрушевое дерево. Ее сапоги тонут в песке.
- Названия не так уж важны, - мягко возражает Клеррис. - Главное - это наличие способностей, хотя, конечно, тебе будет непросто. Имей в виду: что бы ты ни делала, не пытайся устранить беспорядок.
- Как? Но разве цель не в том, чтобы заменить хаос гармонией?
- По большому счету, в этом, - отвечает Черный маг. - Однако нельзя устранить хаос силой хаоса, разве что если ты чрезвычайно сведуща и сильна. Разве можно положить конец убийствам с помощью убийств?
- Можно уменьшить число смертей, - замечает Креслин, ступая на высохшую красную глину.
- Верно, - Клеррис улыбается, щурясь на послеполуденном солнце. Истребляя тех, кто убивает людей сотнями, ты и вправду уменьшишь число смертей, но при этом в той же мере увеличишь свои разрушительные возможности. Вот почему Мегера так боится твоего клинка. Дело даже не в твоей способности убивать, а в том, что даже вовсе не прибегая к магии, ты сам превращаешься в разрушительную Белую силу.
- Именно это я и чувствовала, хотя не могла найти правильные слова, признает Мегера.
- Хорошо, - говорит Клеррис, - продолжим. Теперь, когда у вас обоих есть навыки, попробуйте прочувствовать это дерево.
Креслин делает, как сказано, и видит бело-красные линии хаоса, пронизывающие черную гармоническую основу.
- Но почему я не могу убрать эту белизну? - настойчиво спрашивает Мегера.
Клеррис вздыхает:
- Попробуй.
Затаив дыхание, Креслин наблюдает за тем, как Мегера обхватывает дерево потоками силы. Спустя несколько мгновений она подается назад, и белизна действительно исчезает, оставив лишь черный фон.
- Вот видите, у меня получилось!
- Да, получилось, - нейтральным тоном подтверждает Клеррис. А продолжающий следить за деревом Креслин видит, как чернота ширится, словно заполняя образовавшиеся пустоты, но, расширяясь, бледнеет, редеет... и исчезает.
С громким треском ствол дерева расщепляется, но еще до того, как это произошло, оно ощущается как иссохшее и мертвое.
- Упадет оно только через несколько недель, - говорит Клеррис, однако это дерево погибло.
- Но почему? - восклицает Мегера. - Ты ведь знал, чем все кончится, так почему же позволил мне убить дерево?
- Потому, - отвечает Черный маг терпеливым тоном наставника, - что и порядок, и хаос - это энергии, способные к сосуществованию. Если в чем-либо живом хаотическое начало достаточно сильно, то его удаление снизит жизненную энергию ниже уровня, необходимого для поддержания существования. Хороший целитель может излечить какой-нибудь недуг, но этот процесс всегда сопряжен с риском, особенно в тех случаях, когда хаос основательно внедрен в структуру организма.
- Так что же, хаос лежит в основе всего? - спрашивает Креслин.
- Тьма! Конечно же, нет. Во всяком случае, не в основе жизни. Для ее поддержания требуется гармония. Вот почему Белые в большинстве своем умирают молодыми. Конечно, это не касается похитителей тел, - Черный маг выпрямляется и указывает на погубленное дерево. - Считайте это уроком. Чтобы победить хаос, нужно не устранять его, а усиливать гармонию. Для тебя, Мегера, это особенно важно.
Но Мегера молчит, уставясь в землю, поджав губы и сцепив за спиной руки.
LXXVIII
Креслин снова показывает прием: палка из белого дуба описывает медленную дугу.
Торкейл, черноволосый солдат с жиденькой бороденкой, первым встретивший новых регентов на пристани, так же медленно повторяет движение, стремясь выполнить его с той же легкостью, что и юноша с серебристыми волосами.
Однако Креслин останавливает его на середине приема.
- Следи за запястьем...
Торкейл отступает и начинает все сначала.
Креслин смотрит на него, но на сей раз наблюдает не за выполнением приема, а за тем, как сочетаются и противоборствуют в этом человеке гармония и хаос. Потом он напрягается и, как проделывал уже не раз с овцами и растениями, усиливает внутреннее гармоническое начало.
Пошатнувшись, Торкейл трясет головой, смахивает со лба прямые черные пряди и смотрит на белую дубовую палку в своей руке.
- Ты делаешь успехи. Будешь больше учиться, и все у тебя получится, говорит Креслин и поворачивается к следующему.
- Ты?
- Нарран, господин.
Как и у Торкейла, внутреннюю суть этого солдата составляет сложное переплетение белого и черного, но в данном случае белых нитей больше и они значительно прочнее. Креслин тихонько вздыхает, надеясь, что у других солдат хаотическое начало окажется не столь сильным, и снова поднимает деревянный меч.
LXXIX
Креслин замедляет бег возле возрожденного им и Клеррисом сада. Ябруши уже расцветают: здесь пора цветения приходит раньше, чем в Кандаре, а морозы, напротив, наступают позже.
Позади поскрипывает песок под ногами старающейся не отстать от него Мегеры.
Он бежит вдоль низкой каменной ограды, отделяющей сад от тропы, которая когда-нибудь станет настоящей дорогой. Дальше на юг тропа, идущая вдоль восточного побережья, взбирается на черные утесы, где Креслин и Клеррис присмотрели место для укрепления, Мегера расчистила участок, и юноша уже приступил к каменным работам.
- Тебе это что... доставляет удовольствие? - наконец догнав его, спрашивает вконец запыхавшаяся, вспотевшая Мегера. Волосы ее собраны в пучок на затылке. - Еще и в сапогах...