- Не делай этого, - умоляюще произносит она. - Вторая жизненная связь убьет вас обоих.
Креслин смотрит на нее, стараясь открыть всю свою душу, и говорит:
- Я никогда не прикасался к ней, разве что раз, в мыслях, не зная, кто она такая. Я пытался стать ей другом. Пытался ухаживать за ней, старался быть уступчивым, нежным, пел ей песни. Но положение не улучшилось, а скорее ухудшилось. Я мог бы умереть, но моя смерть убьет ее... а продолжать жить по-прежнему - значит неизбежно возненавидеть друг друга. Что из этого, по-твоему, лучше?
Лидия отводит глаза. Клеррис молчит, не вмешиваясь в разговор.
- Можешь ты обещать, что положение улучшится? - спрашивает Креслин.
- Нет. Обещать не могу.
- А можешь ты с уверенностью сказать, что если я буду чувствовать ее так же, как она меня, все станет еще хуже?
- То, что ты замыслил, либо убьет вас в считанные дни, либо...
- Либо?
- Не знаю. Никто еще не пробовал устанавливать двойную связь.
- Скажи мне, что я не прав.
Лидия смотрит на Креслина, глаза ее глубоки и ясны.
- Ты собираешься прибегнуть к насилию, чтобы исправить последствия насилия. Зло, причиненное в начале, было настолько велико, что, возможно, это - единственный ответ. Из чего, однако, не следует, что он правильный.
- Я всегда был только орудием - орудием Черных, своего отца, маршала... Разве у меня нет права попытаться обрести свое счастье и свою любовь? - порывисто спрашивает Креслин.
- Молодым не свойственно терпение, - медленно и спокойно произносит Клеррис.
- Особенно мужчинам, - сдержанно добавляет Лидия.
В комнате воцаряется молчание. Черные переглядываются, потом Лидия пожимает плечами.
- Ну что ж, так будет быстрее.
- Быстрее?
- Ну... на самом деле связь между тобой и Мегерой уже начала формироваться. То, что ты хочешь сделать, ускорит и углубит процесс, но не обязательно что-то изменит. Ты этого по-прежнему хочешь?
"Связь уже формировалась, - ошеломленно думает юноша. - Вот оно что... А я даже не принимал в расчет приходящие извне мысли и чувства, видя в этом только случайность..."
- Ты уверен, что хочешь этого? - настойчиво повторяет человек в черном. - Зная ее нрав, ты должен понимать, что результат может оказаться непредсказуемым.
- Я уверен, что совсем не хочу этого, - с нажимом произносит юноша. Просто, не будь это сделано, все может обернуться гораздо хуже.
- Ты еще молод, - качает головой Клеррис, - и не понимаешь, что на свете много вещей похуже, чем существование кого-то, кого приходится остерегаться.
- Не так уж и много, - возражает Креслин, закатывая рукав, - особенно если этот "кто-то" - Мегера.
- Ты просто не представляешь, что тебя ожидает, - печально улыбается Лидия. - Но не исключено, что потрясение добавит тебе понимания.
Клеррис, покачивая головой, открывает принесенный с собой маленький футляр.
- Я не завидую тебе, Креслин. У нее очень сильная воля.
Юноша не отвечает. Его душат слезы.
XCI
- Одержимый демонами глупец! Возможно, ты убил нас обоих! - кричит побагровевшая от ярости Мегера. На лбу ее выступил пот, и причиной тому вовсе не полуденная жара.
"...проклятый сластолюбец, слабоумная похотливая скотина..."
- Конечно, подождать ты не мог! Где уж тебе набраться терпения, чтобы узнать обо мне побольше! Все мужчины таковы - тебе кажется, будто они что-то понимают, а они думают вовсе не тем местом! - быстро переведя дух (она даже не замечает охлаждающего террасу вызванного Креслином ветерка), Мегера раздраженно продолжает: - Конечно, от тебя, дубины, впору было ожидать чего угодно! Что мне непонятно, это как Лидия могла согласиться на такое безумие...
- Дело в том... - торопливо отвечает Креслин... - Понимаешь, она сказала, что начало этому уже было положено, и... - он сбивается и говорит не совсем то, что только что собирался: - И, я думаю, она почувствовала, что если этот процесс слишком затянется, то ни ты, ни я не выживем.
- Ты о чем? Чему было "положено начало"?
- Ну... понимаешь... Порой я уже воспринимал твой мысли, во всяком случае, когда ты сильно сердилась.
- Что?
- Ты вот только что подумала, будто я сластолюбец и безумная похотливая скотина.
- Слабоумная, - поправляет его Мегера.
- Невелика разница. Пусть будет "слабоумная".
- Я ухожу.
- Куда?
- Побуду с Шиерой. Нет, - добавляет она, уже направляясь к своей спальне, - можешь не волноваться, с острова не сбегу. По крайней мере пока.
"...до следующего раза..."
Креслин пожимает плечами, хотя ее мысль пронзает его как меч. Она снова не оставляет ему никакой возможности.
- Я предоставляла тебе кучу возможностей, но ты все их переиначивал под себя.
- Это неправда, - возражает он и тут же поправляется: - Не совсем правда.
Почувствовав неловкость - не свою, а ее, - юноша качает головой.
- Ты... ты... - кричит, задыхаясь от ярости, Мегера, - ты присвоил даже мои чувства!
- А мои уже были твоими, и всякий раз, когда тебе было нужно, ты не задумываясь использовала это против меня.
"...будь проклят!.. Мне не удержать... как он мог терпеть это так долго?.."
- Будь проклят... - произносит она вслух, но ее слова звучат скорее рыданием, чем проклятием. - Ты добрался до моей души... и теперь...
"...и теперь убиваешь нас обоих..."
Сжимая рукоять меча, Мегера пятится, пока не исчезает в своей спальне. Креслин остается на месте.
Пойманный в ловушку между солнцем и прибоем, зажатый между прошлым, которого он не создавал, и будущим, которого не мог предугадать, юноша смотрит вслед рыжеволосой женщине, шагающей к башне стражей. К новому аванпосту Западного Оплота.
XCII
В зеркале сквозь дымчатое марево виден высящийся над темно-зелеными водами целый лес мачт.
- Скоро... - кивает Высший Маг.
- Что скоро? - спрашивает не отрывающий взгляда от изображения Хартор.
- Скоро мы укроем этот флот и от их глаз, и от их магии.
- Дженред, ты и вправду думаешь, что Креслину не под силу проникнуть под этот покров?
Губы худощавого чародея кривятся в улыбке, но горящие глаза остаются мрачными.
- Конечно, под силу... Но чтобы увидеть, надо смотреть. У него такого обыкновения нет, а те, у кого оно есть, не обладают достаточными способностями.