— Клешня села хорошо. — сообщил ВайлдБиз и протянув прутик, пощекотал им ладонь Дэфа, та рефлекторно сжалась и, надавив на вьюны активировала древесные мышцы в клешне. Клацнув металлом оружие Пугало, захлопнулось словно капкан.
— Отлично. — похвалил я его, спросив, — Где Влад?
— В дозоре, с вороном учится говорить без клюква в лоб. Слушай, командир, ты меня правильно пойми. Я в стольких боях побывал и перевеса в десять раз я не боюсь, вайпа... то есть - смерти, тоже. Но скажи, что у тебя есть план.
— Есть, мы пройдём через часового и прибудем в лагерь не замеченными. Верь мне. — заверил я попаданца.
— Я верю, ну раз ты отчаянный взаправду, то скажу тебе, что у них я тоже кое какую уязвимость нашёл. Можно вдвое их войско сократить одним махом. — сообщил мне он.
— Давай делись своим планом, тогда. — предложил я.
— Баш на баш, командир, не люблю неведение просто. — усмехнулся друид.
И мы тихо принялись обсуждать завтрашний штурм, отойдя от костра поглядывая по сторонам. Дозорным так делать запрещено воинским уставом, но лучше так контролировать ситуацию, чем никак.
Влад уснуть смог тоже, не смотря на то, что я и ВайлдБиз бодрствовали. В отличии от того же Дэфендера, барон Яблонский обладал более чуткой духовной организацией и, я нашёл его на одной из позиций, наблюдающим за ночным лесом. Он стоял оперевшись спиной на хвойное дерево молча смотря в даль, ворон сидел на его плече и мирно спал.
— Бдишь? — спросил я, подходя ближе.
Влад не обернулся, он знал, или даже чувствовал, что я подхожу.
— Да не. Жду пока ворон окончательно уснёт, чтобы тоже ему в лоб щёлкнуть щелбаном. Какая-никакая, а месть. — его лицо казалось серьёзным и непонятно было, толи Влад шутит, толи реально решил отомстить птице.
— Шею сломаешь самому эффективному нашему разведчику. — покачал головой я оценивая последствия такого щелчка.
— Скажи Анатолий, а я похож на замужнюю индийскую девушку? — издалека "зашёл" Влад.
— Нет, с чего ты взял? — удивился я.
— Тогда почему у меня на лбу красная точка? — барон повернулся на меня, показывая место в которое неоднократно клевала птица.
— Ну, лучше точка, чем переть на оборудованную вражескую позицию без подготовки. — резюмировал я.
— И знаешь, что самое странное? Вот, мы завтра, а по времени уже сегодня, идём драться с гоблинами-хаоситами, а у меня в душе, такое спокойствие, как будто я был для таких вещей рождён. Когда с дочкой трактирщика спал не было столько спокойствия, когда хаосита в деревне дриад резал - тоже, а сейчас есть. Когда в отцовском доме жил, постоянно думал, гадал, нервничал, где и когда мне братья подлость учинят. А сейчас, я иду убивать и мне спокойно.
— У нас тоже были такие, что находили свой покой только на войне. Вокруг всё заминировано, за каждым поворотом может быть засада, а они едут и жизнь вдыхают большими глотками, как будто до этого и не жили. — вспомнил я Афган.
— Мне кажется, я уже и не хочу домой. — смотря в темноту сообщил мне Влад, — Хочу, чтобы мы завтра все живыми остались. И даже собирался тебя просить передумать с этим заданием. Были мысли о том, что можно даже сбежать от вас. А потом, я вдруг понял, что вот этого всего мне и не хватало.
Его правая рука приподнялась к ворону и, он медленно, подушечками пальцев погладил черную птицу, чтобы не разбудить.
— Оботри шип подаренный дриадами этими травами. — сказал я, протянув ему связку из собранных мной растений.
— Но тогда яд в них просочится. — предупредил меня Влад.
— А ты ручки веника не касайся шипом и для ворона будет задание на завтра.
— Хорошо, пусть тогда спит. — понижая тон произнёс Влад, принимая у меня травы.
***
(спустя несколько часов)
Ворон снова летел к врагу, хорошо различая в предрассветной темноте свой маршрут, неся лапах небольшой букет из трав, похожий веник мог бы собрать школьник на первое свидание, неказистый и совсем не романтичный. Дух Тени был предупреждён трижды, не нюхать и даже не вдыхать травы, а по выполнении задания испачкать лапы в иле ручья, тщательно промыв водой, и так - дважды.
Гоблин наблюдатель не спал, он сменился буквально только что. Дозорный облокотился на края плетёной корзины смотря в темноту леса, гоблинские глаза привыкшие к темноте подземелий и так видели всё в разы лучше человеческих, а под закапанным в них отваром и подавно. Зелёнокожее лицо морщилось, щурясь от яркости звёзд, едва видимых через затянутое облаками небо.