- Ну, Гоб, что будем делать? - спросил я своего приятеля, который остановил свой выбор на мизинце, и теперь аккуратно выскребывал им из левой ноздри нечто зеленое.
- Идти вперед, возвращаться назад, стоять на месте, окончательный выбор за тобой, - радостно ответил он.
- И как же мы будем идти вперед? - начал выходить из себя я.
- Ногами, ползком, на четвереньках, друг у друга на плечах, - тут же отозвался мой приятель.
- Гоб, - не выдержал я, - тут твои шутки неуместны. Как же мы пойдем вперед, если тут пропасть?
- Какая пропасть? - удивился он.
- Да самая обычная! Ты что, не видишь?
- Нет. Перед нами точно такой же коридор, как и был до этого, и я не знаю, о какой пропасти ты говоришь.
- Ты серьезно? - сначала не поверил я, но потом убедился - Гоб не врет. Он действительно не видел никакой пропасти, и только прощупав ятаганом то место, где по его мнению был пол, а по моему - бездна, убедился в моей правоте.
- Вот тебе и ловушки начались! - радостно улыбнулся он. - Хорошо, что всегда под рукой есть такой опытный шмон, как ты, Моше, который всегда поможет их обнаружить!
- Что же тут хорошего? - возмутился я, - Мы стоим перед пропастью, нет никакого моста или даже намека на то, как ее можно преодолеть другим путем, нам нужно попасть на ту сторону, а ты говоришь "хорошо"…
- Пропасть широкая? - спросил Гоб, что-то оценивая в уме.
- Метров десять, - пожал плечами я.
То есть конечно, сказал я расстояние в других величинах, в дабаха, но местная единица длины почти равнялась земному метру. У меня никогда не было с собой линейки, чтоб проверить точно, разве что можно было на свой рост ориентироваться, но я и дома им не особо интересовался, метр семьдесят с чем-то, и тут всегда были более важные дела, чем свой рост мерить. Вот и перевел для себя местный дабаха как метр.
- Говоришь, десять? - переспросил Гоб. - Сойдет!
- Что сойдет? - не понял я, но было уже поздно.
Кривоногий гоблин ухватил меня, перебросил через плече, как будто я мешок с картошкой, а не самый сильный некромант этого мира, разбежался и прыгнул. Я даже испугаться не успел, настолько это все быстро произошло - только что я стоял на земле, а уже переброшен через чье-то плече, лечу в воздухе, а подо мной бездонная пропасть. Знал бы - хотя бы глаза закрыл, но Гоб почему-то решил, что извещать о своих планах тут излишним будет, да и не стоит прыжок через десятиметровую пропасть, особенно если ее краев не видишь, того, чтоб внимание уделять. Я и до того знал, какой у меня милый приятель, но после этого случая окончательно убедился, что у нег точно не все с головой в порядке.
До этого я никогда не видел, как Гоб прыгает. И после этого тоже. Дома я однажды был на соревнованиях по легкой атлетике, видел, как на восемь метров люди прыгают. Но то восемь, а не больше десяти. И длинноногие тренированные легкоатлеты, а не косолапый гоблин, да еще и со мною на плече. Причем Гоб даже с запасом допрыгнул - еще метра полтора-два лишние оказались. И даже не извинился! Стоит себе, скребет в ноздре мизинцем, смотрит в потолок, и взгляд такой невинный-невинный.
- Гоб, зараза ты этакая, - возмутился я, - ты бы хотя бы предупредил! Ну скажи, а что бы ты делал, если бы не смог допрыгнуть, а?
- Сбросил бы балласт, я бы сразу стал легче и допрыгнул бы, - пожал плечами он.
- Какой балласт? - не сразу понял я, и только тут дошло, что под балластом не мешок с факелами или ятаганы имелись, а один несознательный аршаин, который вместо того, чтоб похвалить, тут же на Гоба с претензиями набросился.
- Спасибо, Гоб, - поблагодарил я. - Но впредь, я тебя прошу, ты предупреждай, когда тебе такие экстравагантные решения проблем в голову придут! Хорошо?
- А ты бы согласился, если бы я сказал, что мы сейчас пропасть будем перепрыгивать? - вопросом на вопрос ответил Гоб, и я не нашелся, что сказать. Потому что скорее всего на такое безумство я не согласился бы никогда, все же я не самоубийца и не подписывался на плече гоблинов, как кузнечик, через пропасти подземные скакать.
Дальше мы шли намного более осторожно. Странная ловушка, которую удалось разглядеть только благодаря особенностям моего зрения, явно была не первой, и вслед за ней следовало ожидать других.
А пока я обдумывал, как же так произошло, что я увидел пропасть, а Гоб - нет. Когда я не смог найти ответа и попросил помощи у приятеля, он посмотрел на меня, как на ребенка малого, элементарных вещей не понимающего, и сказал:
- Моше, ты шмон!
"Как будто бы это что-то объясняет!", - подумал я, а потом до меня дошло - действительно, объясняет. Ведь еще моя даву, Авьен, говорила, что каждый шмон обладает определенным даром, а я был уверен, что магия - это не мой дар, и заключается он в чем-то ином. Тогда же мне вспомнился недавний случай с замком в Хонери, где совещались маги. Никто не мог его разглядеть под личиной, наложенной Жаном-Але, а я сразу определил, что это - иллюзия. И теперь Гоб увидел пол, а я - скрытую под ним пропасть.
- Ты хочешь сказать, что мой дар шмона - это видеть невидимое? - спросил я у Гоба.
- Скорее видеть все так, как оно есть на самом деле, - уточнил он, и я вынужден был согласиться.
Если до этого мы часто шли с Гобом рука об руку, то теперь он, как правило, шел за моей спиной, я же внимательно осматривался, стараясь не пропустить ничего подозрительного. В одном месте Гоб от меня немного отстал, но очень быстро нагнал.
- Ты ничего только что подозрительного не видел? - спросил он.
- Нет, - пожал плечами я, - а что, ты что-то заметил?
- Да так, ничего особенного. Если не считать, что только что за нашей спиной осталась десятиметровая пропасть, по которой мы прошли, как по воздуху. Помнишь, ты еще подпрыгнул? Я было подумал, что решил в этот раз сам попробовать, но когда ты по воздуху пошел, догадался, в чем тут дело.
- Ой! - только и нашелся, что ответить, я. Действительно, встретилась недавно небольшая ямка в полу, пол метра шириной, я ее чисто автоматически перепрыгнул, даже не подумав о том, что там может Гобу привидиться.
В подземелье не было дня и ночи, а монотонность ходьбы сбила мои биологические часы. Так что ночевку мы решили устроить тогда, когда устали окончательно - то есть я устал, Гобу, казалось, само понятие "усталость" незнакомо. Ну и, по своей старой привычке, гоблин тут же флейту в зубы, гитару в руки, да как начнет свой концерт… Зря он так. На свежем воздухе может это и романтично, а там, в подземельях, где еще и эхо его музыку многократно подхватило, все, даже самые веселые, мелодии звучали очень мрачно. У меня аж мурашки по спине побежали, а ему хоть бы хны. Играет себе, закрыв глаза от удовольствия, одной рукой по дыркам на флейте перебирает, другой умудряется струны одновременно и прижимать, и дергать…
Давно, видать, местные стены таких концертов не слышали. Настолько давно, что не выдержали - отозвались. Откуда-то впереди раздался едва-едва слышный вой, так ни один волк выть не сможет, даже на грани слышимости этот вой прорывал до кости, так и хотелось немедленно все бросить и бежать назад без оглядки, столько тоски смертной было в этом вое. И даже когда Гоб перестал играть, вой еще какое-то время продолжался, но и он сам наконец затих.