— Ты-то мне и нужна. Авалон не заругает, если опоздаешь.
— А как же дежурство? — растерянно спросила я. — Мне нужно обойти дворы, помочь по возможности.
— С духами? Успеешь. Даже помочь могу, всё равно ничем не занят.
Удивлённо глянула на некроманта. Уж не заболел ли?
— Что смотришь? — усмехнулся Истван. — Добротой любуешься? Просто летом обычно спокойно, в этом году и подавно. А мне скучно. Так что там с Вилмой?
Промолчала. Дочь суконщика со мной не разговаривала, даже не здоровалась. Меня это устраивало: меньше проблем. Сталкивались иногда на улице или в прихожей.
— Рената, я не отстану. Одну сторону уже выслушал, теперь хочу послушать вторую. Только без истерики, — нахмурился некромант.
Представляю, что ему наговорила Вилма!
Тяжело вздохнула и попыталась замять неприятный разговор. Вилма не цепляла, жить не мешала, а остальное теперь неважно. Да и Истван не носил больше букетов, стал прежним. Вот и хорошо, не придётся ничего объяснять, боясь обидеть.
— Рената, ты расскажешь, — тоном, не терпящим возражений, повторил некромант. — Я не верю ни единому слову Вилмы.
— Но она же ваша невеста!
Истван фыркнул и заверил, жениться на такой, как Вилма, не собирается. Понятно, значит, для плотских утех и помощи по хозяйству. Я и раньше это знала, только Вилма упрямо надеялась. Но если мужчина за столько лет не сделал предложения, то не женится. Хотя, признаться, сомневаюсь, будто Истван вновь позволит окольцевать себя.
— Да так, — уклончиво ответила я, — Вилма приревновала, оскорбила, немного поцарапала.
Некромант нахмурился и поинтересовался:
— К кому приревновала?
— К вам. Вилма решила, будто я собралась вас отбить, и решила проучить соперницу.
— Понятно, — Истван стал мрачнее тучи. — Когда это случилось?
Сказала и получила в ответ заверение, что Вилма публично извинится и даже деньги за оскорбления заплатит. Пробовала возражать — меня одарили гневным взглядом и обозвали дурой. На вопрос почему просветили: 'Молчала потому что'.
— Я собиралась, но потом лич, кладбище…
— Угу, гроб и кости. Теперь немудрено с мертвецом перепутать. Ты ещё траур надень и жизнь самоубийством покончи!
Отвернулась. Не хватало ещё, чтобы некромант по выражению лица понял, мелькали такие мысли. И вообще, Вилма Вилмой, а Эрно трогать не позволю. Так и сказала, посоветовав впредь не заводить подобных разговоров.
— А вот буду, — упрямо возразил Истван, вцепился в запястье и не позволил уйти. — Молодая, смазливая, с готовой диссертацией — и в гроб. Я ещё давно говорил, не привязывайся к духу, ничего хорошего не выйдет. Но как же, все вокруг дураки, а я такая умная! Что в итоге? Дух ожидаемо отправился на перерождение, ты в слезах, а воспоминаний кот наплакал. С таким же успехом могла бы вздыхать по книжке. Вроде неглупая девица, а ведёшь себя…
— Мне Миклоса хватает, хотя бы вы не лезьте! — огрызнулась я и вырвала руку. — Запрещаю даже заикаться об Эрно, иначе… Иначе…
Достойной угрозы не придумала и промолчала, сверля Иствана гневным взглядом.
— Вот ослица! — в сердцах обронил некромант, вскочил, развернувшись на каблуках, взялся за ручку двери. Не оборачиваясь, зло поинтересовался: — Сладкое любишь? У Вилмы-то зубы заболели.
Истван намекал на Миклоса.
— От сладкого меня и вовсе тошнит. Можете смело выбрасывать конфеты из прихожей.
— Понятно, — многозначительно протянул некромант и скрылся за дверью.
Я же быстрым шагом направилась к Башне.
Вечером меня поджидал сюрприз: в дверь робко постучалась Вилма. Признаться, не ожидала её увидеть, думала, это Миклос снова зовёт гулять. Он уже приглашал с утра, я опять отказала.
Вилма бочком протиснулась в комнату и на одном дыхании без выражения выпалила:
— Прости, я больше так не буду. Завтра принесу отрезы ткани на выбор, чтобы платье сшила.
— Истван? — догадалась я.
Вилма насупилась и кивнула.
— Всё из-за тебя, ведьма! — мстительно добавила она. — Накричал, прилюдно унизил, велел и вовсе в Башню пойти, чтобы все извинения слышали. Но перебьёшься! Глупый Пишт, не видит, что не нужен тебе совсем. Скажи ты ему про Миклоса.
Час от часу не легче!
— Говорить мне нечего, извинения принимаю. Отрезы можешь не приносить, просто оставь меня в покое.
Вилма стрельнула глазами по комнате и остановила взгляд на кровати. Рот её скривился, превратив хорошенькое личико в уродливую маску. Обернувшись, увидела, что впопыхах не застелила толком постель.
— Да, хороша соломенная вдовушка! — со значением ухмыльнулась Вилма.
— Вон, — мгновенно отреагировала я.
Видя, что непрошеная гостья идти никуда не собирается, вытолкала её взашей и на всякий случай заперлась изнутри. Внутри клокотала ярость. Подумать только, Вилма посмела обвинить меня в распутстве! Пожалуй, я поторопилась и стребую с неё отрез. И Иствану расскажу, как она извинялась.
В окно полетели комья земли. Не ушла, паршивка!
Поставив щит: не дождётся, не испортит мне лицо и одежду, распахнула окно и наградила Вилму простеньким заклинанием. Та завизжала и завопила: 'Убивают!'.
Разумеется, Истван услышал и вышел, чтобы разобраться. Вилма тут же прильнула к нему и сбивчиво зашептала, как пошла мириться, а я её оскорбила за правду.
— Правду?! — взорвалась я. Меня трясло от нервного напряжения, хотелось убить мерзкую девицу. — Если ты с готовностью прыгнула в постель Миклоса, то я не собираюсь.
С шумом захлопнула окно и отправилась на кухню, заваривать успокоительный чай. Огонь удалось зажечь только с третьей попытки, а потом едва не ошпарила руки кипятком: всё никак не могла успокоиться.
В дверь забарабанили. Я сделала вид, будто не слышу. Чай обжигал нёбо, ярость в душе всё не могла уняться. Отставив чашку, метнулась в комнату, откопала чистый лист бумаги и начала сочинять жалобу.
Пора, пора положить этому конец! Штраф отрезвит Вилму, научит следить за языком. Если Истван мозги не вправил, поможет мировой судья.
За дверью послышался женский визг и грохот. Кажется, Вилма кричала: 'Не надо!'. Нехорошо так, будто её действительно убивали.
— Рената, открой! — судя по голосу, Истван был в бешенстве.
— Катитесь к демонам! — тем же тоном ответила я и с удвоенной скоростью заскрипела пером.
Сегодня же отнесу жалобу в Управу и не успокоюсь, пока не зарегистрирую. Если понадобится, разбужу дежурного, в окно влезу.
Дверь затрещала, сотрясаемая мощными ударами. Некромант решил её выломать?!
— Только посмейте! — зашипела я и рывком поднялась на ноги. — Вдвоём сядете.
Метнулась к двери и поспешила оплести её чарами. Вот так, давай, попробуй расплести!
На мгновение стало тихо, а потом Истван елейным голосом напомнил, кто из нас практик, а кто теоретик.
Хорошо, успела отойти: дверь сорвало с петель и отшвырнуло к стене.
Задрожала посуда на полках, жалобно звякнуло окно, чудом не разбившись.
Первой в комнату влетела зарёванная Вилма. Истван грубо швырнул её мне под ноги. С налитыми кровью глазами, насупленными бровями, некромант напоминал разъярённого быка, которому всё равно, кого убивать.
Пальцы сомкнулись в солнечном знаке, а передо мной мгновенно вырос щит.
Кажется, Вилма разбила нос: лицо перепачкано в крови. Зарёванная, испуганная, она дрожащими губами повторяла: 'Пишт, за что?'.
— За что?! — тяжёлый взгляд некроманта метнулся с меня на неё. — Я тебе говорил, не смей её трогать, извинись. Ноги ей лизать будешь.
— Но…
— Будешь! А после никогда, повторяю, никогда близко не подойдёшь, если Рената не позовёт. И обо мне забудь, мне такая тварь не нужна. Вперёд, Эран подберёт.
Вот так, будто по щекам отхлестал.
Вилма всхлипнула, размазав по щекам солёную смесь из крови и слёз, и заголосила:
— Пишт, на кого ты меня променял?
— Заткнись! — Истван влепил ей пощёчину. — И повторила, что болтала о Миклосе. При Ренате повтори: хочу в глаза ей посмотреть.
Это что-то новенькое. Не хватало ещё погибнуть во цвете лет из-за неконтролируемой вспышки ярости некроманта. Андор ведь говорил, они с ума сходят от общения с нежитью. Жаль магистр уехал! Он ближе всех жил, в гостинице, а так пока до Джено доберёшься, сто раз расчленят.