***
Когда над Метуро сгустился вечер, Джориан в обществе Гоании я Карадура сидел в той самой таверне, где прежде обитал Форко. Карадур, который при падении Башни Гоблинов потерял свой тюрбан и стеснялся появляться без него на людях, обмотал голову тряпкой. Через два стола сидели Босо с Ванорой; на девушке красовалось только что купленное Гоанией новое платье. - Теперь, доктор, - сказал Джориан, - я сделал все, что требовали эти твои Альтруисты, хоть проклятый Ларец и похоронен под обломками Башни Гоблинов; там от него, по крайности, еще долго вреда не предвидится. Свою половину сделки я выполнил, так, может, пора снять заклятье? - Оно уже снято, сынок. Раз заклятье наслал Форко, значит, с его смертью чары развеялись. Однако нелишне подумать о твоем будущем. Если ты и в самом деле пойдешь ко мне в ученики, я мог бы за пятнадцать-двадцать лет сделать из тебя превосходного волшебника - при условии, что за это время не отправлюсь к новому воплощению. - Нет, спасибо. У меня другие заботы; перво-наперво я должен вернуть мою дорогую малышку Эстрильдис. - Как же ты этого добьешься без помощи магии? - Не знаю, старина, но непременно что-нибудь придумаю. Пока мы скитались по свету, я заметил: ежели рассчитываю на себя - все мне вроде удается, а ежели полагаюсь на колдовство, так конец выходит хуже начала:
? думал, может волшебство разгадку жизни дать, E обратился к колдунам, умеющим гадать, Cаклятьем страшным из гробов виденья вызывать. E седым провидцам я ходил, премудрым вещунам, E кудесникам, что духов рой скликают по ночам, E к черным магам, чьи слова приносят смерть врагам. Iо средство лучше ворожбы найти я в жизни смог: Aлаз зоркий, верная рука, отточенный клинок, Iриродный ум да добрый конь, товарищ в дни тревог. Cабросил гороскопы я, магический кристалл E души мертвых по ночам тревожить перестал, Iорвал с шаманством навсегда и горевать не стал.
Nкорей рак на горе свистнет, чем я снова клюну на твою чародейскую приманку. - Меньше всех знает тот, - заспорил было Карадур, - кто мнит себя всезнайкой. Без моих тайных умений ты бы лишился головы; что бы стало тогда с твоим хваленым умом? Человек нравственный безраздельно доверяет тому... - Мой старый добрый коллега, - вмешалась Гоания, - предоставьте юноше идти своей дорогой. Разве не естественно, что его ум порожден его представлениями о жизни и целиком зависит от них? Может быть, когда он доживет до наших лет и кровь в нем немного поостынет, ему и захочется приобщиться к нашим таинствам. О Джориан, с чего ты начнешь? Безликая Пятерка требует, чтобы к утру волшебники покинули Метуро - боятся, как бы мы по ошибке не разнесли весь город еще каким-нибудь заклинанием. Джориан ухмыльнулся. - У меня есть конь и меч - оба так себе, средненькие, - но нету денег. Хочу перво-наперво раздобыть этих кругляшек; где бы только шляпу найти? Моя меховая шапка и чародейский колпак остались под развалинами Башни. - Шляпу? - тупо переспросил Карадур. - Наверное, шляпы есть наверху, в комнате Форко. А при чем тут шля... - Увидишь, - Джориан встал и направился к лестнице. - Джориан! - окликнула его Ванора. - Обожди-ка, - она торопливо пересекла зал и вполголоса спросила: - Уезжаешь? - Скоро. - Мм... ах... ты ведь знаешь, я могу составить хорошую компанию в пути... Джориан покачал головой. - Благодарствую, хозяйка Ванора, да только ничего не выйдет. Ну, рад был с тобой познакомиться, Тц-тц, красотка, не реви, не то вон носик еще покраснеет. Утром всенепременно трогать надо, а на клячонке-то моей вдвоем не больно ускачешь. Джориан взбежал по ступенькам и вскоре возвратился - на голове у него красовалась шляпа Форко. - Как ты попал в комнату? - спросила Гоания. Джориан улыбнулся. - Ты разве не знаешь, что стоит мне поворожить, и ни один замок не устоит? Гоания бросила взгляд туда, где сидели Босо с Ванорой; по щекам девушки градом текли слезы. Ванора и ее дружок мрачно пялились в разные стороны. - Насколько я понимаю, она снова напрашивалась к тебе в любовницы, а ты отказал? - Так и есть. Из-за выходок этой дамочки меня три раза чуть не прикончили; хватит, наелся досыта. Я ж не герой - я просто обычный ремесленник... понял, понял, отец Карадур, умолкаю. Испепеляющий взгляд, которым старик-волшебник наградил Джориана, смягчился, и Карадур начал было: - Но шляпа... как... - Выходи маленько погодя на рыночную площадь, сам тогда увидишь. Не учит нас разве философ Ахэмо, что лишь тот добьется успеха, кто даже свои недостатки и слабости умеет обращать во благо? Счастливо оставаться!
***
Полчаса спустя Карадур, Гоания, Босо и Ванора отправились на рыночную площадь. Дождь кончился, хотя в выемках булыжной мостовой все еще стояли лужицы, отражавшие желтоватый свет факела и фонаря. В центре площади, у фонтана Дрексис, толпился народ. Когда четверо подошли поближе, стало видно, что вся эта толпа собралась вокруг Джориана. Восседая на краю фонтана, он разглагольствовал: - ...тут и конец истории про короля Фузиньяна Лиса и заколдованную лопатку. Отсюда мораль: простота хуже воровства. Джориан обмахнулся шляпой Форко - вечерок выдался теплый. - Может, хотите еще? Скажем, историю про бывшего короля Форимара и восковую бабу? Хотите? А вот сейчас поглядим, не завалялось ли у вас медяка, чтоб подстегнуть мою слабеющую память . Шляпа пошла по кругу; зазвенели монеты. - Не скупитесь, господа хорошие; для рассказчика денежки - что смазка для часового механизма. Премного благодарен. Ну, дело, сказывают, было так. Когда король Форимар Эстет отрекся от престола в пользу своего брата Фузонио, задумал некий человек устроить в городе Кортолии показ восковых фигур. Пришел этот человек - Зевагером его звали - к бывшему королю, да и говорит: "Дозвольте, Ваше Высочество, слепить с вас восковую статую и показать вместе с прочим..."