Евгений Нечаев
БАШНЯ ГОЛДАГАР
Наконечник копья блестит на солнце, начищенная броня отражает солнечные лучи. Прекрасный белый жеребец гордо везет, не менее гордого героя по тропинке.
Гном покачал головой. Триста лет одно и тоже. Каждые лет двадцать кто-то приезжает к Башне. Вот и теперь. Гном устало вздохнул, машинально вытирая руки кожаным передником. Может хоть этого удастся отговорить.
— Здравствуй благородный хранитель.
Гном усмехнулся. Этот титул дали ему люди лет двести назад. Теперь они считают его кем-то вроде благословляющего на последний бой со злом. А сколько их здесь уже было за его, такую долгую по меркам людей, жизнь.
— Здравствуй и ты рыцарь. Кем бы ты ни был.
— Я Теондрик. Сын Селана. Последнего пытавшегося уничтожить Зло, — гордо произнес рыцарь.
Гном покачал головой. Двадцать три года назад приезжал его отец. Но он так и не вернулся из Башни Голдагар. Теперь приехал сын.
— У благородного рыцаря есть дети? — неожиданно спросил гном.
— Да. Если я не вернусь, мои сыновья продолжат мой путь! — гордо провозгласил рыцарь, конь под ним заржал, чуя блозость стойла.
Гном снова покачал головой и вздохнул, эту привычку заработал лет сто назад. Похоже, поход в Башню превращается в семейное предприятие.
— Если благородный рыцарь не побрезгует, то может переночевать в моей хижине. Я позабочусь о лошади. — предложил гном. Теондрик кивнул и слез с лошади.
— Благодарю тебя хранитель. Если я не вернусь, — голос рыцаря дрогнул.
— Отправь Светлого домой.
— Обязательно. А сейчас иди в хижину, там все готово. Я ждал тебя со вчерашнего дня. Отсюда хорошо видно долину.
Рыцарь ушел. Гном задумчиво покачал головой. Так всегда. А он заботься о лошади. И эти рыцари одинаково называют своих лошадей. Гном снова покачал головой и повел Светлого в стойло.
Рыцарь ел, как и подобает благородному человеку, но совсем не благородную пищу. Вряд ли он хоть раз в жизни ел луковую похлебку с бобами. Но правила учтивости не позволили ему отказаться от угощения.
— Скажи благородный хранитель. — начал, было, рыцарь.
— Дерет, — перебил его гном. — Меня зовут Дерет. Безо всяких благородных эпитетов.
— Скажи Дерет. Это шпоры моего отца?
Гном кивнул подтверждая догадку рыцаря. Еще один странный обычай. Рыцари всегда оставляли в его хижине, что-то. Зачем? Он сам этого не знал.
— Да, это шпоры твоего отца. Это локон Веллины, единственной женщины бросившей вызов Башне. Это перстень Кига Теора.
— Кига Теора? — глаза рыцаря округлились, он подвинулся поближе к реликвии. — Того самого?
— Его. Первого отправившегося в Башню, — гном вспомнил молодого воителя, такого же гордого. Он так и не вернулся из Башни. Киг оставил ему перстень, чтобы тот не мешался в бою, вот и появился у рыцарей обычай захламлять его хижину безделушками.
— Не стоит тебе туда ехать парень, — Дерет пошурудил в камине кочергой, взметнув ворох искр. — Ты не справишься.
— Я очистил склеп Нага. Убил Зверя. Был на арене Мечей, — начал перечислять свои подвиги рыцарь.
— Все это ничего не значит. — прервал его гном. — В Башне тебя ждет во много раз большее зло. Ты сражался с тенями зла. Представь, каково оно само.
Рыцарь умолк. В глазах его не было больше фанатичной уверенности и гордыни. Но через минуту он рассмеялся.
— Я понял хранитель.
— Дерет, — поправил его гном.
— Не пытайся испугать меня Дерет. Я не поверну назад. Ведь для этого ты здесь. Останавливать малодушных, недостойных. Отпугивать их от Башни. Но я не уйду.
— Тогда отправляйся спать, — посоветовал гном рыцарю. — Завтра у тебя долгий путь.
Гном долго смотрел на пламя в очаге и на спящего рыцаря.
— Ничего ты не понял. Как и твой отец.
Утром гном проводил рыцаря. По тропинке к Башне мог пройти только пеший. Дерет сжимал в руке подарок рыцаря, небольшой кулон. Гном вздохнул и горестно покачал головой. Жаль парня, как и всех до него. А ему опять возиться с лошадью.
Сжимая в руке меч, Теондрик шел к Башне. Сложенная из гранитных глыб, она не была особенно внушительна с виду, но вблизи он чувствовал страх. Рыцарь тряхнул головой, Страх — это нормально, не бояться только дети и сумасшедшие.
Рыцарь остановился у двери Башни. Простая деревянная дверь с вырезанными на ней арлийскими рунами — НЕЛЬЗЯ УБИТЬ ЗЛО. Теондрик засмеялся, распахнул дверь и вошел в Башню. Огромная лестница вела к вершине Башни. Просто лестница, безо всяких ловушек и противников. Лестница вела его вверх.
Сжимая в руке блистающий начищенной сталью меч, Теондрик поднимался по каменным ступеням, казалось вырубленным в сплошной скале. Стены, мрачные, замшелые, веяли тягостной грусть веков, но не как не злом. И лишь у простой деревянной двери в комнату под крышей, он почувствовал. Почувствовал то, что приходило в склепе Нага, на Арене, в пещере Зверя. Только это было во много раз сильней.