Я уже кое-что умела: могла заглядывать в будущее, хотя видения бывали путаными и непонятными. Но в тот момент мне никак не удавалось сосредоточиться, чтобы что-то увидеть. Я изо всех сил думала о маме, но вместо хоть каких-то мутных образов видела лишь тьму. И эта темнота меня до дрожи пугала, я боялась, что от потрясения утрачу свои способности. Виолетта Степановна рассказывала нам, что такое бывает. Может, я и не самая крутая магичка и не умею заставлять предметы двигаться, но стать обычным человеком было бы смерти подобно.
Мне оставалось лишь надеяться, что скоро маму выпишут и всё станет как раньше. Тогда я поняла, почему порой людям так важно знать будущее. Я пообещала себе, что больше не буду завидовать Ленке, а стану развивать свою силу. Не могу сказать, что действительно перестала завидовать, но всё-таки с того дня занималась на уроках магии гораздо усерднее.
Всю ночь моё воспалённое воображение рисовало во сне картины, связанные с мамой: то она на операционном столе, а к ней склоняется хирург в медицинской маске, то лежит в палате, а рядом тревожно пищат какие-то приборы, то я рыдаю над её бесчувственным телом. Иногда я вздрагивала и просыпалась в холодном поту. Я старалась убедить себя, что это лишь сон, и засыпала снова, выдумывая ему новые, хорошие концовки. Иногда получалось, и тогда мне снилось, что мы пьём на кухне чай с блинами. А иногда накатывала беспросветная темнота.
На следующий день я проснулась такой разбитой и обессиленной, что не пошла в школу. Тётя Даша вызвала мне врача. Участковая докторша сказала, что у меня сильный стресс и мне надо отдохнуть.
Я провела день бессмысленно щёлкая каналами на стареньком телевизоре, пока тётя Даша возилась на кухне. Ближе к вечеру ей позвонили. Телефон стоял в прихожей. Я задержала дыхание, но, хотя всё слышала, ничего не смогла понять по коротким «Да», «Нет», «Поняла, спасибо».
Вытирая руки кухонным полотенцем, тётя Даша вышла ко мне в комнату.
– Твоей маме сделали операцию, и теперь она поправится.
И тогда у меня в голове отчётливо проявилась картина, как мы с мамой завтракаем блинами на нашей кухне. Это уже не был сон, это было моё первое чёткое видение. И оно сбылось.
После того случая мама изменилась. Стала за меня переживать, словно это я угодила в больницу, а не она. Купила мне мобильный телефон – небывалую роскошь по тем временам – и всегда исправно звонила, если задерживалась на работе, а меня заставляла звонить, когда прихожу из школы. Я помню, как злилась на неё из-за непривычного контроля.
– Это не контроль, – отвечала она. – Я ведь тоже тебе звоню. Просто в нашей семье теперь так принято.
– И зачем, мама? Я не маленькая!
Вместо ответа она подошла ко мне и обняла. Я даже не смогла вспомнить, когда она в последний раз обнимала меня так. Словно я – её маленькая девочка, а ведь в одиннадцать лет я считала себя уже взрослой.
– Полечка… Я поняла, что друг у друга есть только мы. Если мы с тобой потеряем связь, то останемся в одиночестве.
Уткнувшись в мамино плечо, я вдыхала родной и любимый запах и уже не смогла возразить.
И до сих пор я по нашей договоренности звоню ей каждый день. Потому что, сколько бы я ни ворчала и ни злилась на её опеку, она остаётся моим единственным близким человеком.
И снова мы с Пашей стояли в промозглой ноябрьской тьме. После квартиры Максима мне страшно хотелось смыть с себя её убогость и затхлость, словно это я была перемазана говяжьей печёнкой. А ещё я ужасно устала.
Паша сосредоточенно набирал кому-то сообщение.
Я широко зевнула.
– Утомилась? – заботливо спросил Паша. – Езжай домой.
– А ты? – подавляя новый зевок, удивилась я.
– А у меня есть ещё одно неотложное дело. Я хочу опросить свидетелей происшествия в метро.
– Свидетелей? Они же давно спят по домам!
– Не таких свидетелей, – покачал он головой. – А тех, с кем удобнее всего встретиться ночью.
Глава 6. Олег
Круглосуточный «Макдональдс» после одиннадцати вечера – что может быть менее романтичным? И всё равно меня не покидало ощущение, что мы с Пашей на свидании.
Нас разделял стол со светлым пластиковым покрытием. Сидевший напротив инквизитор с аппетитом жевал свой бутерброд с невыговариваемым названием, пока я лениво ковыряла безвкусный салат, успев пожалеть, что выбрала его. Зато кофе мы потягивали с одинаковым наслаждением.
Из динамиков лилась монотонная музыка. В окно то и дело брызгал мелкий дождь, будто кто-то баловался с пульверизатором. Посетителей было немного: в будний день так поздно бродят по центру города только компании студентов да редкие оборотни со смещённым режимом дня.