– Всё хорошо, продолжайте.
Рабочий остановил вращение и одной рукой ухватился за рычаг. Второй рукой, белыми от натуги пальцами, он всё ещё держался за кран.
В лиловое сияние упали капли – пот, но Шэй точно не знал, чей.
– Думаю, я его стабилизировал, – произнёс дрожащий голос.
Песнь выровнялась, стала глуше, загудела.
– Разве он не… – откуда-то издалека сказала Бриэль.
Одним концом устройство всё ещё касалось пола; оно было похоже на огромную перьевую ручку в невидимой руке.
– Продолжайте.
Тонкие пальцы снова легли на кран: десять градусов, двадцать, сорок пять.
Полная остановка. «Тюльпан» затрясся.
– Что будете делать дальше? – спросил Шэй.
– Я не знаю.
– Он всё ещё на земле.
– Я должен его стабилизировать.
– Вы уже это сделали.
– Значит, нужно повернуть вентиль. – Глаза умоляли: «Отпустите меня».
– Так чего же вы ждёте?
Рабочий снова разжал и сжал пальцы и расставил ноги пошире, словно пытаясь сохранить равновесие. На этот раз он крутил медленнее: три градуса, два, один.
Металл застонал, и Шэй произнёс:
– Достаточно.
Мужчина уронил руки, тяжело дыша, как атлет, только что пересёкший финишную черту. Шэй раскрутил вентиль, пока тот не щёлкнул и напев не стих. «Тюльпан» опустился, и парящий конец мягко ударился о пол.
Стараясь скрыть свою собственную одышку, он повернулся к остальным:
– Ещё десять градусов, и эта штуковина бы схлопнулась. Полагаю, вы никогда подобного не видели, что хорошо, но я могу вам это описать. Устройство затягивает в себя всё в радиусе пятнадцати метров. Всё. Дерево, металл. Каменные стены. Людей. Само себя. Перемалывает всё и оставляет за собой искорёженные останки.
Он взглянул на рабочего с глазами лабрадора и впервые по-настоящему разглядел его: штаны с мешковатыми коленями, наивные глаза, ёршик рыжих волос. Мокрые пятна под мышками – свидетельство тех мук, которым его подверг Шэй. Он хотел сказать: «Мне жаль», – но затем подумал: «Лучшим извинением будет, если я всё исправлю».
– Миледи, – сказал он Бриэль. – С этой секунды к «тюльпанам» должны подпускать только опытный персонал.
Она пожала плечами:
– Пожалуй, это можно устроить.
– И прошу вас, если случится ещё одно схлопывание, немедленно пошлите за мной…
– Схлопывание?
– Неважно. Просто позовите сначала меня, а не Патрика.
После башни деревня была кукольным театром – карликовые дома, обрывки разговоров, слившиеся в один нудный монолог. Две дрикши промчались мимо Шэя по главной улице; их пассажиры сидели, наклонившись вперёд с мрачной решимостью на лице, словно это они тянули повозку.
Он обнаружил, что в его покоях пахло. Вчера он этого не заметил, скорее всего потому, что обоняние привыкло к таким же ароматам в каюте воздушного челнока, но после башни у него прояснилось в голове. От диванов и королевской кровати исходил слабый запах нафталина. Шэй на всякий случай понюхал рубашку.
Двор под балконом пустовал.
Он прислушался, облокотившись о перила, и услышал лишь звук, похожий на «кар» – то ли кто-то пытался починить колесо телеги, то ли ворона решила продрать глотку, что было вероятнее. «Мы работаем днём и ночью», – говорила Фиона.
Шэй вышел в коридор – там было тихо, как в склепе. Носком сапога он толкнул ближайшую дверь, и та, к его удивлению, поддалась, открыв вид на ободранную каменную клетку со скелетом дивана. За второй дверью было то же самое, только без мебели. Он зашагал быстрее, стуча в одни двери и распахивая другие.
Когда Фиона пришла, чтобы позвать его на обед, он уже полностью уверился в том, что единственным живым существом в гостевом крыле был он сам.
Герцог обедал в зале, в котором могла бы разместиться небольшая частная армия – с высокими арочными окнами и головами незадачливых вепрей, прибитыми над двумя каминами. Он бросил взгляд на Шэя и сразу же обратился к Патрику, сидевшему справа от него. Говорил герцог чересчур громко для помещения, в котором эхо могло вести самостоятельную беседу.
«Даёт мне понять, что моё присутствие ничего не значит? Ладно».
Здесь собрались все, кого он видел накануне: Патрик, Циан, Фиона, два советника, чьи имена он забыл, – за исключением Бриэль, которая единственная в этот час была занята чем-то полезным. То, как они расселись, позволило Шэю разобраться в иерархии – Патрик и Циан по стойке «смирно» по обе стороны от герцога, Лена – дальше всех.
Или же это они сидели в стороне от неё, от очертания щёк и волны чёрных волос, ниспадавшей на плечи?
Один из безымянных советников изобразил пустую улыбку и указал на место слева от себя, но Шэй вместо этого обошёл стол и опустился рядом с Леной.