Входить в неё было всё равно что входить в настоящий город – или скорее в скопление городов. Винтовая лестница, широкая, как рыночная площадь, вилась вдоль стены, оставляя в середине обширное ничто, пропасть, в которой пел ветер и от которой у Шэя кругом шла голова. Этот мир словно вышел из-под кисти любителя светотени, пристрастившегося к сильным контрастам: темнота ложилась чёрными кляксами вперемежку с ослепительными пятнами дневного света – порталами в стенах башни размером с дом, окнами в дикую природу для баллист «земля – воздух». Одно такое окно располагалось через каждые два или три витка лестницы.
У этих проёмов и ютились люди – каждый портал представлял собой отдельный городок, свою собственную компактную среду обитания с лампами, лебёдками и тележками, с проблесками огнива, грохотом молотков, криками, смехом.
Башню нужно было мерить той же меркой, что и целый мир – только это был чуждый мир, повторявшийся снова и снова на подъёме к далёкой, призрачной прорехе в облака. Или это он заглянул в колодец? У Шэя снова закружилась голова, а верх с низом поменялись местами, словно вращались на осях гироскопа.
И он был в ответе за это, за эту вселенную.
– Не смотрите вверх, – сказала Бриэль. – По крайней мере пока. Вы привыкнете, Шэй. Я могу звать вас Шэй?
– Конечно, – сказал он, стараясь сделать так, чтобы его не вывернуло наизнанку.
– Сегодня я покажу вам пятый уровень. Это примерно в девяноста метрах над землёй.
– Боже.
– Это ещё ничего, немногим больше трети высоты башни, – улыбка, приподнятая бровь. – Текущей высоты, конечно.
– Мы пойдём пешком?
– О нет. Нет. – Она похлопала его по спине. – По крайней мере, не до самого верха.
«Она похожа на ребёнка, которому не терпится отправиться на прогулку по окрестностям», – подумал он.
Бриэль была полновата, и Шэй думал, что ей будет тяжело подниматься, но она как будто не шла по ступеням, а взлетала.
Они миновали группу людей в фартуках и со свёртками бумаг под мышками. У первого «городка» пахло жареным мясом, и из портала наружу выступал деревянный помост, на краю которого сидели рабочие; они ели, пили, переговаривались громкими голосами.
У третьего «городка» он подумал, не повела ли его Бриэль в бесконечное путешествие, в паломничество, которое закончится тем, что они состарятся, заведут детей, но так и будут подниматься всё выше, пытаясь достичь некоей неведомой цели.
– Вот и оно, – сказала Бриэль.
На берегу бездны висело приспособление, похожее на деревянную клетку.
– Что-то мне подсказывает, вы хотите, чтобы мы проехались на этом.
– Надеюсь, вы страхом высоты не страдаете?
– Нет, но я страдаю нелепым желанием жить.
– Я за вами присмотрю. О, вам стоит выпить, это поможет. Вон у тех ребят…
– Я не пью. Почему эта штука не висит на первом этаже?
– Чтобы рабочие не разленились.
Они шагнули в клетку, и Бриэль дёрнула за верёвочную петлю. Сверху донеслось слабое эхо – где-то взвизгнула лебёдка.
– И на какую высоту поднимается эта… хм, этот лифт? – спросил Шэй.
– До самого пятого уровня. На шестьдесят метров.
– Кажется, я только что передумал туда ехать.
– Поздно. – Она подмигнула ему, когда деревянный пол под их ногами начал покачиваться и легонько крутиться.
Колебания продолжились, изредка меняя направление, а клетка тем временем ползла к вершине башни. Ветер, проникавший через порталы, постукивал ею о лестницу, словно терпеливый посетитель у двери.
– Можете отпустить, – сказала Бриэль.
Поначалу Шэй не понял, о чём она, но затем, как во сне, отстранённо посмотрел на свою левую руку – ею он мёртвой хваткой вцепился в один из деревянных прутьев, так что мягкая плоть побелела от натуги.
– Ну же! – Она рассмеялась, вскинув руки, и он разжал пальцы, подумав: «Как же красивы люди, когда они счастливы».
Затем он вспомнил о попытках диверсии. Кому могло захотеться разрушить это чудо, свой собственный мир? Его будущее зависело от того, будет ли башня построена, но сейчас беспокойство растворилось, уступив место чему-то тёплому, чему-то большому, распиравшему его изнутри.
«Я бы тоже мог быть здесь счастлив. Мне просто нужно найти способ обойти всех сволочей».
Возможно, его просто захлестнуло волной эйфории, которой тело пыталось побороть страх, но сейчас он ощутил то же, что чувствовал по пути к замку – что вот-вот родится что-то новое.
– Теперь она у нас общая, верно? – сказал он. Бриэль стрельнула в него взглядом, и он прибавил: – Не переживайте, она по-прежнему ваше детище.