— Вообще-то такие опасения у меня есть, — нехотя признал тот.
— Ну вот видите, — согласился Викандров. — Так что, если будут еще жертвы, постарайтесь установить, есть ли между ними хоть какая-то связь. Может, они ходили к одному парикмахеру или лечили зубы у одного дантиста. Впрочем, — смущенно спохватился профессор, — кого я учу, верно?
— Верно, — не стал спорить Смирнов. — Все, что вы говорите, Максим Юрьевич, правильно, вот только я бы предпочел арестовать преступника раньше, чем он еще кого-нибудь убьет.
— Само собой, — согласился Викандров, туша сигарету в блюдце. — Могу вам помочь еще чем-нибудь?
— Я так понял, что некий раввин создал истукана для защиты Пражского гетто, — продолжил Смирнов. — Но тот восстал против него и убил.
— Это сюжет романа Майринка, — проговорил профессор. — Но описанный в нем способ оживления и умерщвления Голема — не единственный. Можно еще написать на лбу истукана имя Бога, а чтобы убить его — стереть. В принципе он более логичный, потому что его легче исполнить. Сами понимаете, не так-то легко засунуть бумажку в рот восставшего против тебя Голема.
— Но наш убийца выбрал именно такой способ. Очевидно, потому, что у него подобных сложностей не было: он сначала убил, а потом уже, так сказать, оформил.
— Нельзя ли поподробнее узнать о том, как именно он «оформил» преступление, — попросил Викандров. — Я понимаю, что это, скорее всего, против правил, но, может, какая-нибудь подробность наведет меня на мысль… — Он замолчал и неопределенно помахал рукой.
— Думаю, ничего страшного, — произнес Смирнов, — не случится, если я вам расскажу. Только прошу об этом не распространяться.
— Буду нем как рыба.
— Жертву пытали.
— Это хотя бы был мужчина? — перебил Викандров.
— Да.
— Извините. Просто для полноты картины.
— Так вот, его усыпили хлороформом, связали проволокой и пытали. Резали и ломали обрезком трубы суставы. Затем забили рот глиной, и он задохнулся.
— Знаете, я понимаю, что вы пришли за консультацией по поводу мифологической составляющей, — сказал профессор, — так что простите мое любопытство, но я не могу себе отказать в возможности порассуждать. Не каждый день к тебе приходит следователь, ловящий убийцу, да еще такого… необычного.
— Пожалуйста, — разрешил Смирнов.
— Просто я подумал, что раз этого человека пытали, то, возможно, хотели что-то узнать.
— Или просто причинить боль, — вставил Смирнов.
— Конечно. Но если из него выбивали информацию, то о чем? В случае мести, вероятно, о подробностях дела — я имею в виду тот случай, когда убитый кому-то насолил, если это вообще имело место — или о… сообщниках.
— То есть о будущих жертвах? — догадался Смирнов.
Викандров пожал плечами:
— Наверное, я смотрю слишком много детективов.
— Ничего, продолжайте. Я с вами согласен.
— Да?
— Я пришел к тем же выводам.
Профессор заметно приободрился.
— Я только хотел сказать, — проговорил он, — что, если будет еще труп, но на нем не окажется следов пыток, значит, преступник выяснил все, что хотел. И еще: в таком случае он мстит за себя или за кого-то из близких.
— Потому что лишь в этом случае жертвы окажутся знакомы, — продолжил профессорскую мысль Смирнов.
Рассуждения Викандрова полностью подтвердили его собственные умозаключения. Это было хорошо. Плохо было другое: без второго трупа нельзя было продвинуться дальше.
— Мне очень жаль, — сочувственно произнес, глядя на полицейского, профессор.
— Почему? — резко спросил Смирнов.
— Потому что вам, наверное, все-таки придется расследовать не одно убийство.
Он словно прочитал мысли следователя.
— Спасибо, Максим Юрьевич, — проговорил Смирнов, вставая. — Вам есть что еще добавить?
Профессор развел руками.
— Боюсь, не очень-то вам помог. Наверняка вы рассчитывали на что-то другое.
— В нашем деле никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, — уклончиво заметил Смирнов. — В любом случае спасибо.
Попрощавшись с профессором и в целом удовлетворенный беседой, следователь вернулся в управление. Усевшись в своем кабинете, он достал пару бутербродов с докторской колбасой и тонкими ломтиками голландского сыра и перекусил, прихлебывая обжигающий чай с лимоном. Затем набрал номер Тумарина.
— Алло, это Смирнов. Есть чего?
— Я выяснил, что это за глина.
— Ну?
— Вам понравится результат.
— Хорош цену набивать! Давай по сути.