— Они его убили, — рыдали люди, — проклятые коммунисты поняли, что он сможет их уничтожить, и они его убили.
А иногда говорили:
— Это ниггеры, проклятые ниггеры. Они знали, что Борегард намерен поставить их на место, и потому отняли у него жизнь.
Порой раздавались следующие утверждения:
— Это демонстранты! Проклятые предатели! Борегард вывел их на чистую воду, он произнес вслух их имя — кучка анархистов и террористов. Вот за что они его убили, грязные ублюдки.
Той ночью по всей стране горели кресты, и пики уставились остриями в небо. Пророк стал Мучеником.
А три недели спустя помощник Борегарда объявил по национальному телевидению, что он намерен стать его преемником.
— Наше дело не умерло! Я обещаю вам сражаться за идеалы Бо. И мы одержим победу!
Люди рукоплескали и радостно вопили, услышав его слова.
Максимиллиан де Лорье сидел в номере отеля, и его лицо казалось белой маской ужаса.
— Нет, — задыхаясь, прошептал он. — Только не это. Так не должно было случиться. Это неправильно, неправильно…
Он спрятал лицо в ладони и зарыдал.
— Боже мой, что я наделал?
Рыдания и всхлипы сменились долгим молчанием. Когда он наконец поднялся, его лицо было по-прежнему бледным, но в глазах вспыхнул новый огонь.
— Может быть, — проговорил он, — может быть, я еще смогу…
И он принялся чистить винтовку.
Часть вторая
Грязный профессионал
Грязный профессионал
© Перевод В. Гольдича, И. Оганесовой
Забыть первый раз, когда ты сделал это за деньги, невозможно.
Я стал грязным профи в 1970 году, летом, за год до окончания Северо-Западного университета.
Рассказ назывался «Герой», я написал его еще в самом начале обучения (это было домашнее задание по творческому письму) и с тех пор упорно пытался продать. «Плейбой» увидел его первым и вернул с официальным уведомлением об отказе. «Аналог» отослал рассказ назад, сопроводив лаконичным письмом, подписанным Джоном У. Кэмпбеллом-младшим, — первый, последний и единственный раз, когда я удостоился личного ответа от легендарного издателя. После этого «Герой» отправился к Фреду Полу в «Гэлэкси»… и исчез.
Прошел целый год, прежде чем до меня дошло, что Пол больше не работает редактором в «Гэлэкси», а сам журнал поменял как адрес, так и издателя. Когда я это понял, то перепечатал рассказ со второго экземпляра — ура, начал пользоваться копиркой! — и отправил его новому главному редактору «Гэлэкси» Эйлеру Якобсону на новый адрес журнала. И он снова испарился!
Тем временем я отпраздновал окончание университета, хотя впереди меня ждал целый год магистратуры. Школа Медилла предлагала пятилетний курс журналистики — после четырех лет вы получали степень бакалавра, но вам предстоял еще один год, во время которого один семестр студенты писали политические репортажи в Вашингтоне. В конце пятого года вам присуждали степень магистра.
После окончания я вернулся в Байонну и к своей летней работе в качестве спортивного журналиста и специалиста по связям с общественностью в Департаменте парков и отдыха. Город спонсировал несколько летних бейсбольных лиг, и в мои обязанности входило описывать их игры в местных газетах — «Байонна таймс» и «Джерси джорнал». Лиг было около полудюжины для разных возрастных групп, и каждый день проходило сразу несколько игр на разных полях в разных районах города, поэтому хорошо выполнять свою работу я не мог просто физически. Поэтому я не покидал офиса, а после каждой игры ко мне приходили судьи, сообщали счет и кое-какие подробности, я их использовал в качестве основы для своих репортажей. Вот так я четыре лета рассказывал о бейсбольных играх, ни разу не побывав ни на одной из них.
В августе исполнился год, как «Герой» исчез в недрах «Гэлэкси». Я решил — не стоит обращаться к ним письменно, а лучше позвонить в офис журнала в Нью-Йорке и просто спросить про свой пропавший рассказ. Женщина, снявшая трубку, сначала вела себя довольно резко и недружелюбно. Когда я пролепетал что-то насчет пропавшей рукописи, которую отослал им давным-давно, она заявила, что «Гэлэкси» не в состоянии отслеживать судьбу всех рассказов, не принятых в печать. Я почти сдался, но мне удалось выдавить из себя название рассказа. Она тут же замолчала, а потом — наверное, прошла целая вечность — сказала: «Подождите-ка». И добавила: «Мы купили этот рассказ». (Много лет спустя я узнал, что женщину, с которой я разговаривал, звали Джуди-Линн Бенджамин, позже она стала Джуди-Линн дель Рей, именно она придумала знак «Дель Рей» для издательства «Бэллантайн»).