Коранделлен побледнел от такого цинизма.
- Не так все просто. Смерть требует равноценную душу.
- Тогда я постараюсь найти самое непотребное отродье. Так даже лучше.
- Равноценную, Брэкандаран. Со Смертью не торгуются. Ей нужен тот, кто дорог нам так же, как дитя демона.
- У меня есть время на этот дурацкий торг или несчастная жертва упадет замертво в тот миг, когда я назову ее имя?
Коранделлен в отчаянии покачал головой.
- Не понимаю, как ты можешь шутить, Брэкандаран.
- А я не шучу. Я могу принять такое решение, Коранделлен, но это нелегко. Так что вопрос мой вполне уместен.
- Но я не могу на него ответить. Ты должен спросить саму Смерть. Я уверен, она все рассудит.
- О, вы так думаете?
- Прошу тебя, Брэкандаран. С таким настроением даже не думай приближаться к Смерти.
Раса харшини служила своеобразным мостом между богами и смертными, и этот мост держал на своих плечах именно Коранделлен. Брэк сочувствовал королю, очутившемуся в столь сложном положении, но тащить эту ношу вместо него не хотел.
- Не волнуйтесь. Даже я не так глуп. Можно мне увидеть Р'шейл?
- Конечно.
Король вымученно улыбнулся и положил руку своему гостю на плечо.
- Ты хорошо сделал, что нашел ее, Брэк. Я знаю, тебя мучают угрызения совести, с которыми трудно жить, но, в конце концов, если повезет, Р'шейл освободит харшини. Ты поможешь ей спасти твой народ.
- Всех, кроме одного,- угрюмо промолвил Брэк.
Р'шейл ти Ортин - дитя демона, из-за которого Брэку пришлось вынести столько мучений,- обитала в комнате рядом с покоями Коранделлена. Просторное помещение было наполнено цветами и ароматическими свечами, чтобы хоть как-то скрасить положение той, за чью жизнь шла жестокая непрестанная битва. Рядом с кроватью сидели две харшини и наблюдали за дыханием больной. Увидев вошедшего, они молча встали, поклонились и исчезли. Брэк успел заметить радость в их черных глазах, и ему стало не по себе.
Р'шейл лежала на накрахмаленных белых простынях, накрытая светло-голубой мантией. Ее кудри цвета меди, заботливо повязанные лентой, рассыпались по подушке. На первый взгляд, девушка была цела и невредима. И неестественно прекрасна, как все харшини. Дыхание ее было ровным, но редким. Рассмотрев больную с ног до головы, Брэк повернулся к Коранделлену:
- Вы с ней еще не говорили?
- С тех пор как ее принесли сюда, она ни разу не приходила в сознание. Но как только... решение будет принято, Смерть отпустит ее.
Прежде чем ответить, Брэк тщательно взвесил каждое слово.
- Коранделлен, а вы подумали о том, что, может быть, лучше все-таки отдать ее Смерти?
Король вздрогнул, как от удара.
- Конечно, нет! Зачем об этом думать?
- Она похожа на харшини, ваше величество, но эта девушка не такая, какой кажется. Ее вырастила Сестринская община. Она избалована, хитра и может быть абсолютно безжалостной, если захочет. И это только цветочки.
- Если Хафиста одержит верх, харшини погибнут.
- А вы уверены, что этого не случится, если она выживет? Вы не знаете ее так, как я. Поверьте мне, она не из тех, кто спасает народы.
- Она тебе не нравится?
- Я ей не доверяю,- уточнил Брэк.
Король некоторое время разглядывал Р'шейл и, наконец, посмотрел на Брэка. Его лицо казалось озабоченным.
- Как бы там ни было, я не дам ей умереть. Мы не доживем до того времени, когда другое дитя демона достигнет зрелости, даже если оно родится завтра. У меня нет выбора.
- В таком случае да помогут нам всем боги,- прошептал Брэк.
Глава 2
В это утро ее высочество принцесса Адрина Фардоннская прихорашивалась особенно старательно. Полностью скрыть синяк под глазом так и не удалось, остальные следы "сладкой жизни" исчезли под густым слоем пудры и румян. Рабы, нервно суетившиеся вокруг, были в равной степени насторожены как отвратительным настроением госпожи, так и неопределенностью своего ближайшего будущего. Принцесса и раньше делала все возможное, чтобы навлечь на себя гнев короля, но выходка прошлой ночью была чем-то особенным - даже для Адрины.
- Кто-нибудь видел Тристана?- сердито спросила она и оттолкнула юную темноволосую рабыню, которая трясущимися пальцами пыталась прикрепить драгоценные заколки к прозрачной вуали на ее голове.
- Нет, ваше высочество,- спокойно ответила Тамилан и твердой рукой пришпилила заколки.
Адрина взвизгнула.
- Осторожнее! Где же он, во имя семи преисподен? Будь я проклята, если возьму всю вину на себя.
- По-моему, в последний раз Тристана видели, когда он торопливо шел к Южным воротам, ваше высочество,- сказала рабыня, с трудом скрывая ухмылку.
Адрина посмотрела на нее в зеркало. Тамилан была ее постоянной наперсницей с детства и имела плохую привычку забывать свое место.
- Полагаю, что вашему брату безумно хочется вернуть свой полк на переправу Лендера.
- Трус,- прошептала Адрина.- Погоди, доберусь я до тебя... Она оттолкнула Тамилан, встала и посмотрела на свое отражение.
Что ж, все, что можно было сделать, сделано. Ее юбка была зеленой любимый цвет Габлета, а темно-изумрудные тени на веках выгодно подчеркивали зеленые глаза даже с неприличным синяком. Лиф, по тону несколько светлее, украшали отборные жемчужины - точно такая же, только гораздо крупнее, сидела в выставленном на всеобщее обозрение пупке. В схватке с растрепанными волосами победили волосы, единственное, чего удалось добиться, так это избавиться от кислого запаха медового напитка - недаром на голову было вылито полфлакона духов. Адрина нервно оправила юбку и повернулась к Тамилан:
- Как я выгляжу?
- Как всегда, великолепно, ваше высочество,- польстила ей рабыня.- Я уверена, что король будет сражен вашей ослепительной красотой и простит вам то, что прошлой ночью вы протаранили главную пристань его флагманским кораблем.
- Тамилан, я говорила тебе, что терпение мое небезгранично? Она не была настроена выслушивать остроты Тамилан. Она вообще не была настроена слушать что бы то ни было. Ей хотелось забраться в постель под одеяло и лежать там до тех пор, пока отец не забудет о ней.
- Вы уже целый час этого не говорили, ваше высочество. Стук в дверь спас Тамилан от хорошей трепки. Гретта, та самая рабыня, что неудачно пыталась прикрепить вуаль, бросилась открывать. В комнату вошел Лектер Турон, королевский гофмейстер, и, не обращая внимания на согнувшуюся в поклоне рабыню, вперевалку зашагал к принцессе. Подойдя, он вытер вечно потную лысину и поклонился Адрине.