Не забыла Адрина и о фардоннских свадебных украшениях. В пупке уютно гнездился большой голубой алмаз, точно такие же бриллианты, только поменьше, и сапфиры сверкали в ожерелье, обвивавшем точеную шею. По традиции не прибранные в прическу волосы черными мягкими волнами ниспадали до пояса. Завершала все это великолепие голубая мерцающая фата, закрывавшая пол-лица. Длинная, легкая как перышко, она летела по воздуху за невестой, шедшей по нескончаемому проходу огромного храма Хафисты мимо онемевшей от изумления кариенской знати.
Войдя под величественные своды, Адрина ошеломленно застыла: вот это великолепие! После мрачного, строгого монастыря на острове Сларн храм Хафисты казался ослепительным. В центре собора вкруг стояли высокие резные колонны из мрамора с золотыми прожилками, поддерживавшие сводчатый потолок, который над алтарем превращался в купол. Крохотные перламутровые изразцы, украшавшие нефы, ловили солнечный свет и проливали его дождем на головы прихожан.
Храм был заполнен до отказа — каждый, кто получил приглашение на королевскую свадьбу, не преминул им воспользоваться. Адрина слышала возбужденный шепот. Ни одного приветливого лица, ни одной ободряющей улыбки! Тристану и его воинам в храм войти не разрешили — дабы дикари не осквернили священное место своим присутствием. Единственным знакомцем, которого Адрина увидела, шествуя к алтарю, оказался Вонулус. Одетый в соответствующее случаю облачение, со своим вечным посохом, он стоял вместе с другими жрецами неподалеку от алтаря. Перехватив взгляд принцессы, он укоризненно покачал головой.
У алтаря томился принц, с головы до пят одетый в черное. Строгость наряда разнообразили лишь золотой обруч на голове да блестящий серебряный амулет с изображением звезды и стрелы Всевышнего. Едва глянув на него, принцесса Адрина поняла: Кратин взбешен. Видеть его таким ей еще не доводилось. «А чтоб ты провалился, — подумала она. — И все эти уроды вместе с тобой».
К счастью, церемония была короткой. Поклявшись Кратину в верности, а церкви — в преданности, Адрина и глазом не успела моргнуть, как стала супругой принца. Ведущий церемонию верховный жрец, стараясь не смотреть на обнаженные прелести невесты, объявил их мужем и женой и во весь рост распростерся перед алтарем. Заранее проинструктированная Вонулусом, Адрина знала, что следует делать, и вместе с Кратином последовала примеру жреца. Мраморный пол оказался ледяным. «Зря я так разоделась», — подумала она, чувствуя, как от холода зашлось сердце. Принцесса прикусила губу. Позади послышался шум: вслед за молодоженами на пол укладывались гости, и, судя по вздохам и сдавленному кряхтению, не для всех эта задача была легкой.
Минут десять, пока все лежали на полу, в храме стояла мертвая тишина. В это время следовало думать о Всевышнем и мысленно каяться в грехах. Адрине хотелось плюнуть на все, встать и уйти — пол был ужасно холодным.
Наконец верховный жрец с трудом поднялся на ноги, за ним стали вставать остальные. Адрина посмотрела на Кратина и улыбнулась: нужно соблюдать приличия — хотя бы на людях. Тот осторожно взял ее под руку и повел к выходу. Гости вяло захлопали в ладошки.
У крыльца ждали Тристан и отряд гвардейцев в белых мундирах, которые должны были сопровождать молодоженов в замок. Увидев сестру, Тристан подмигнул ей. Его люди быстро оттеснили толпу, и Кратин подвел жену к экипажу. Адрина уселась, расправила юбку и посмотрела на новоиспеченного супруга. Тот же глядел на крыльцо храма, где стояла зареванная леди Честити. Адрина нахмурилась. И как прикажете соперничать с этой серой мышью?
— Знаете, дорогой муж, вы могли бы и улыбнуться. Свадьба считается радостным событием. По крайней мере, в Фардоннии.
— Мы не в Фардоннии, — буркнул Кратин. Карета качнулась и тронулась с места. — Извольте этого не забывать!
«Ого, каков нахал!» — изумилась Адрина и брякнула, не задумываясь:
— А вы извольте не забывать, на ком женились! Боюсь, Честити придется уйти с моей дороги.
Кратин злобно сверкнул глазами, но промолчал. И молчал всю дорогу. Ни на редкость погожий денек, ни восторженные вопли горожан, стоявших на обочинах дороги, не могли улучшить его настроения.
Если бы свадьбу играли в Фардоннии, то целую неделю вся страна пировала бы, плясала и веселилась. В Кариене же подобное времяпрепровождение считалось непотребством и бесполезной тратой Денег. В замке Ярнарроу Адрину тотчас же проводили в покои кариенского короля. Но не потому, что он хотел поздравить невестку, нет — ему не терпелось поскорей официально подтвердить договор между Фардоннией и Кариеном.
Яснофф оказался точной копией сына, только погрузневшей и седоватой. И так же, как сын, обалдел, когда рассмотрел наряд Адрины. Видя, что монарх встал с трона, принцесса принялась за реверансы. Яснофф молча ждал.
Наконец с приседаниями было покончено.
— Вы должны расписаться здесь. — Король указал на пергаментный свиток, лежавший на бюро. Писец, увенчанный тонзурой, быстро обмакнул перо в чернила и замер.
— Непременно, ваше величество. И что же я должна подписать?
— Письмо вашему отцу, — подал голос Кратин, стоявший у нее за спиной. — В нем сказано, что вы вышли замуж в соответствии с кариенскими законами, следовательно, мы выполнили свои обязательства. По получении письма он должен отослать сюда ваше приданое и начать приготовления к вторжению в Медалон.
— Мое приданое? Ах, вы, наверное, имеете в виду ваши права на остров Сларн?
Адрина взяла перо у писца. Глупо торговаться за кусок скалы. Она быстро подмахнула письмо и отдала перо. Яснофф с довольным видом кивнул и повернулся к сыну:
— Мы с матерью ждем тебя к обеду. — Потом немного помолчал и добавил: — И твою супругу, конечно.
Кратин поклонился отцу, Адрина опять присела в реверансе.
Король с писцом вышли, оставив молодоженов одних.
Адрина вопросительно посмотрела на Кратина. Вонулус и Мадрен столько времени убили, расписывая кариенскую брачную церемонию, но про то, что должно произойти потом, не сказали ни слова.
— И что теперь, Кретин?
Адрина думала, что он покраснеет. Их впервые оставили наедине, и теперь бедный парень, конечно, трясется как овечий хвост при одной мысли о супружеских обязанностях. Хотя, не исключено, что у них с Честити уже что-то было.
Чего она не ожидала, так это пощечины. Перстень принца оцарапал щеку Адрины до крови. Кратин не покраснел — он побледнел от ярости.
— Шлюха фардоннская! — Он снова ударил ее по щеке — на сей раз сильнее. Адрина едва устояла на ногах. — Чтоб ты больше не смела позорить меня и королевский дом при всем честном народе!
Адрина хотела вцепиться ногтями ему в лицо, но вовремя передумала. Кратин, конечно, дурак, но он сильнее. Это была последняя здравая мысль, пришедшая ей в голову.
— А ты, — завопила она, — чтоб больше не смел поднимать на меня руку, ничтожество! Тряпка! Засранец! Да кто тебе позволил бить меня!
— Никто не позволил — я сам захотел, ваше высочество, — сказал он дрожащим от ярости голосом. — Я ваш муж!
— Ну, это мы еще посмотрим! Что-то я сомневаюсь в ваших мужских способностях. Даже не знаю, как вы справитесь с такой задачей. Может, если я стану жеманно улыбаться, надувать губки и позволю вам называть меня Честити, у вас что-нибудь получится?
Кратин снова замахнулся, но на сей раз Адрина опередила его: выхватив из ножен свой острый как бритва Клинок невесты, она мгновенно приставила оружие к горлу мужа. Выпучив глаза, Кратин медленно опустил руку.
— Так-то лучше, — сказала она, не убирая лезвия. — Отныне вы мой муж, Кретин, но если вы еще хоть раз поднимете на меня руку, я перережу вам глотку. Мы поняли друг друга?
Кратин согласно моргнул и, когда принцесса опустила кинжал, осторожно пощупал шею — на пальцах осталась кровь. Принц с плохо скрываемой ненавистью взглянул на Адрину.
— Виноват, — нехотя признался он. — Я не должен был драться. Но не держите меня за идиота, Адрина, и не воображайте, что ваши угрозы и этот столовый ножик напугали меня. — Он подошел к столу, налил в кубок вина и обернулся. Его гнев сменился спокойной уверенностью. — Неужели вы думаете, что мне ничего не известно о вашей репутации? О ваших любовниках? Я знал об этом еще до встречи с вами. А развратная выходка вашей сестры в Талабаре просто сыграла мне на руку.