Так оно и случилось. Эти люди не могли ничего отрицать, и фра Пиет уже снял с пояса топор, как вдруг рука Раделя сомкнулась на рукояти оружия, на палец ниже руки исповедника.
Топор застыл, застыли неподвижно двое держащих его мужчин, застыли все, кто был на площади и смотрел на них. Однако в неподвижности угадывалось ужасающее напряжение. Маррон подумал, что рукоять топора может не выдержать, что напрягшиеся, невидимые под одеждой мускулы стоят друг друга и что ни один из этих людей не уступит другому.
Они устояли; уцелел и топор. Тогда фра Пиет, слишком гордый, чтобы отбирать у наглеца собственное оружие на глазах всего отряда, избрал иную тактику.
- Ты берешь на душу большой грех.
- Беру, но не я. По закону - по королевскому закону - катари пользуются такой же свободой, как и остальные жители Королевства, пока они живут мирно и платят налоги.
- По закону - по закону Святой Церкви, - скрипучим голосом ответствовал фра Пиет, - еретики не имеют права входить в церковь, храм, часовню и в любое другое место, посвященное Господу, ибо тогда их будет преследовать правосудие Ордена.
Это тоже было правдой, и Маррон знал это. Радель не стал спорить.
- Так, значит, это и есть правосудие Ордена, - спросил он, - казнь на ступенях храма, без защитников, даже без оглашения имен осужденных? Вы собираетесь казнить и мужа, и жену, и даже ребенка?
- Наказанием для таких, как они, должна быть смерть, - ответил фра Пиет. Они осквернили храм Господень одним своим присутствием.
- Да, обычно это карается смертью, - согласился Радель, но каким-то непонятным образом в его ровном голосе появились сардонические, даже порицающие нотки. - Для таких, как они. Независимо от проступка. Но их казнь не твое дело, брат исповедник. Здесь должны решать главы Ордена, священник этого храма и деревенский староста. Кто эти люди, почему они решили вознести молитвы богу, в которого не верят?
Фра Пиет со свистом втянул воздух - "Осторожнее, - торопливо подумал Маррон, - не то он обвинит и тебя, менестреля, перед главами Ордена", - но исповедник сказал только:
- Они лазутчики, которые пытаются спрятаться среди верных!
- И младенец тоже лазутчик? Больше похоже, что они испугались, оказавшись в тени замка, и решили спрятаться. Где тут староста?
Мимо Маррона, расталкивая толпу, прошла группа человек в двенадцать должно быть, староста был одним из них. Они шустро поднялись по ступеням, говоря сразу со всеми: со священником, с Раделем, с фра Пиетом и друг с другом. В этом гаме Маррон мог расслышать только плач ребенка, который мешался с засевшим у него в голове плачем совсем другого младенца, со страшным звуком и с молчанием того же младенца.
Наконец спорившие на ступенях люди приняли своеобразное решение. Мужчину и женщину привязали к колоннам - при этом руки женщины оставили свободными, чтобы она могла держать своего ребенка. Всех троих надлежало забрать в Рок после молитвы, дабы над ними свершился суд прецептора.
Деревенские жители ринулись в храм, и отряд по команде фра Пиета последовал за ними. Радель поманил за собой Маррона, и они тоже вошли и преклонили колена у самой дальней стены, чуть ли не в дверях - больше места в храме не оставалось.