- Прошу прощения, сьер... но вы всегда молитесь здесь, в своей комнате?
- Да, всегда. Я соблюдаю все Часы, как и вы, но только молюсь в уединении. - Увидев недоумение Маррона, он едко усмехнулся: - А ты думаешь, мне следует демонстрировать свое благочестие вместе с этими тщеславными франтами - другими рыцарями, выставляться напоказ перед братьями и Господом, гордясь своим происхождением и несомненными заслугами? Нет, спасибо...
Он резко встал и шагнул к высокому узкому окну, едва пропускавшему дневной свет. Маррон тоже неуклюже поднялся, уже приготовившись извиниться, хотя и не понимал, что в его словах могло показаться рыцарю обидным.
Но сьер Антон отвернулся от окна и уселся поудобнее в его амбразуре, улыбнувшись уже более естественно.
- Нет, - повторил он, - но тебя это не касается, Маррон. А теперь выслушай меня. Мы, рыцари Ордена, имеем право привезти с собой в Рок оруженосца или слугу и держать его при себе на протяжении всей своей службы. Но у меня нет слуги - хотя, уверяю тебя, это не моя вина. Я позаботился о его теле. Прецептор сказал, что я могу выбрать оруженосца из братьев-новобранцев. Мне хотелось бы, чтобы это был ты, однако я не имею права приказывать. Я могу только просить. - На мгновение дружелюбная улыбка стала скорбной, словно рыцарь сожалел о том, что вынужден опуститься до просьбы. - Итак, я в первый и единственный раз обращаюсь к тебе с просьбой, Маррон, - будь моим оруженосцем. Твои обязанности не будут обременительны - я не требовательный хозяин, зато ты научишься у меня тому, чего не узнал бы, прослужи ты в Роке хоть двадцать лет. И это касается не только фехтования. Согласен ли ты? Я не стану повторять просьбу дважды, - холодно добавил он, предупреждая всякий торг.
В этом не было нужды; Маррон не собирался торговаться, да и не о чем было. Вот только...
- Я... я не хотел бы покидать свой отряд, сьер... - Конечно, в первую очередь ему не хотелось покидать Олдо; в этом огромном мрачном замке, в здешней мрачной жизни ему нужен был хотя бы один друг. И потом, между Марроном и остальными братьями тоже существовала незримая связь, рвать которую юноше не хотелось.
- Ты его и не покинешь. Как правило, ты будешь нужен мне два-три часа в сутки. Ты останешься монахом и будешь нести все обязанности монаха. Звание оруженосца только наложит на тебя дополнительные обязательства. Скажи да или нет, Маррон, но сделай это быстро.
- Тогда да, сьер. И благодарю вас...
Сьер Антон насмешливо покачал головой.
- Я рассек ему руку до кости, потом задал ему добавочную работу - и он же благодарит меня за эту честь. Вот оно, дворянство, Маррон; даже наше прикосновение благословляет. Иди сюда. Нет, сюда. - Он встал и, взяв Маррона за плечо, подвел его к окну.
- Вон, видишь? - показал сьер Антон.
- Вижу. Башня.
Окно выходило на один из замковых дворов, совсем крошечный, гораздо меньше того, где проходили учения, наверное, самый маленький двор в замке. Угол двора занимала приземистая башня, огороженная стенами почти на всю свою высоту. Стены замка, окружавшие двор, к ней не подходили. Башня стояла на самом краю гранитного утеса, служившего основанием крепости, и за ней наверняка скрывалась глубокая пропасть.