Башня представляла собой ступенчатую пирамиду, построенную в девять уровней. Приземистая, как бы припавшая к земле, и монолитная, с обводами, окутанными легкой дымкой, она, как рукотворная гора, выступала из скалистого плато, нарушая собой унылое однообразие ландшафта.
Больше всего Башня напоминала мрачную тюрьму. На вид — настоящая крепость, одни углы и стены. В мертвенно-бледных лунных покровах она вовсе не выглядела заключенной в железный панцирь. У нее не было ни глянца, ни блеска, присущих металлу. Скорее, материалом послужил какой-нибудь пористый камень, напоминающий лаву, грубый и прочный.
Она высилась над равниной, ступень за ступенью уходя в ночное небо. От нее веяло чем-то зловещим. Казалось, некая наводящая ужас аура зла обволокла Башню сверху донизу. При виде ее очертаний сердце наполнял липкий страх!
Все трое молча взирали на массивную пирамиду, вознесшую свои ступени посреди пустынной равнины. В каменном здании ощущалось нечто чужеродное, нечто не поддающееся объяснению. Неосознанно они понимали, что сооружение, которое неясно вырисовывалось перед ними в ночи, не могло быть творением рук человеческих, хотя ни один не смог бы выразить словами, откуда в них эта уверенность.
Итак, они смотрели на Башню. Кирин — сузив глаза, оценивающим взглядом, с губами, тронутыми ироничной полуулыбкой; Каола, льнувшая к его руке, подняла бледное лицо, на котором лежала тень недоброго предчувствия и страха; что касается доктора, то он таращился на пирамиду, широко раскрыв от изумления рот. Но вот его губы снова пришли в движение.
— Говорю тебе, парень, — сипло зашипел он, — мне это не нравится — слишком уж тихо. Я носом чую ловушку!
Кирин передернул плечами, точно сбрасывая с себя предчувствие тревоги и близкой опасности, навалившееся на него в первый же миг, как он увидел Башню.
— Хватит об этом. Вперед, и держите ухо востро, оба!
Они продолжили путь. Время от времени Кирин озадаченно поглядывал на левое запястье. Там его руку плотно обхватила кожаная лента. Тускло светились фосфоресцирующие циферблаты. Принцип работы миниатюрного детектора был чрезвычайно прост: с помощью узконаправленного луча он улавливал источники тепла; его чувствительность была такова, что он фиксировал любое проявление теплокровной жизни, все, превышающее размерами кошку. Кирин то и дело обшаривал равнину лучом — стрелки так и не шелохнулись. Охраны не было.
Во всяком случае, охраны, созданной из плоти и крови.
И снова — к Башне! Чем ближе они подходили, тем огромнее она становилась. На расстоянии ее размеры казались вполне умеренными — приземистое на вид сооружение, нечто вроде крепости или гробницы. Но сейчас, когда они оказались почти рядом, только сейчас начали вырисовываться ее истинные размеры. На смену удивлению пришел благоговейный страх. В конце концов, спустя еще час, они стояли у самого основания и, значит, могли получить исчерпывающее представление о ее пропорциях.
Квадратная по форме, Башня имела длину стороны больше мили и была почти полмили в высоту. Никогда прежде Кирин не слышал — и тем более не видел — такого гигантского монолитного здания; рядом с ней даже цитадель Азейры там, на Зангримаре, выглядела бы карликовой, а ведь то было не одно, а целая группа соединенных между собой сооружений.
«Воистину, — думал он, задрав голову, — только богу под силу отгрохать такую штуку».
Но что поражало больше всего, так это ее конструкция: она была построена не из отдельных, пусть и массивных блоков, но из цельного куска скалы! И этот камень — шероховатый, серый, пористый, который послужил для нее материалом, — Кирин впервые такой видит. Он провел ладонью по его поверхности — похож на металл, такой же плотный и прочный. Приложи он все силы, ему и крошки не отколупнуть от его шероховатой поверхности.
На вид камень казался оплавленным, как после мощного взрыва. Похоже, страшное пламя прошлось по нему в незапамятные времена. Вся поверхность была усеяна щербинами и оспинами, как у шлака или вулканической лавы.
Может быть, Бог отлил ее из расплавленного камня?
Прямо перед ними зияла черная пасть входа.
Охраны по-прежнему не было. Ни часовых, ни датчиков. Он снова пошарил вокруг тепловым детектором. Ничего. Но от этого тревога и напряжение лишь усилились. Что-то здесь не вяжется. Даже очень не вяжется. Должна же быть охрана…
— Все, пошел, — буркнул он.
Девушка взволнованно посмотрела на него:
— Думаешь, стоит рискнуть?
— Уверен. Я выучил все карты наизусть. Я знаю каждый фут ее переходов. И лучше мне отправиться сейчас, чем дожидаться, пока здесь объявятся карлики Смерти. Похоже, мы прибыли в ночь, когда они взяли выходной! — Он слабо усмехнулся на свою не совсем удачную шутку. Честно говоря, ему было не до смеха — очень уж неуютно себя чувствуешь, стоя перед черным провалом, ведущим в глубь дьявольской каменной гробницы, которой стукнуло ни много ни мало, как полсрока Вселенной. А если совсем начистоту, то он в последний момент просто испугался и лишь немалым усилием воли подавил в себе страх, загнал его в глубь души. А еще Кирин понимал, что чем дольше он здесь простоит, тем труднее будет войти. Так что надо было решаться, пока окончательно не разболтались нервы.
Темуджин тронул его за рукав:
— Слушай, парень, давай забудем… Ну ее к Хаосу, эту «Медузу», и с нею все божественные замыслы Тревелона! Лучше уберемся отсюда подобру-поздорову, пока шкура цела и мозги на месте. Это проклятая планета, сущая обитель Зла!
Вор помотал головой:
— Не выйдет, док, даже не пытайтесь отговорить. Я должен сделать это, и сделаю. Ни один вор не смог выкрасть «Медузу». Но может быть, мне удастся поломать эту традицию…
И, круто повернувшись, он зашагал к Железной Башне. Он так и не оглянулся. Через мгновение его поглотила тьма.
— Думаете, у него получится? — спросила Каола. Старый маг пожал плечами.
— Одним богам ведомо, девочка, — ответил он и глубоко вздохнул. — Но если кому это и по плечу, так Кирин как раз такой парень.
— А нам что делать — сидеть и ждать, пока он не покажется? — Девушка бросила тревожный взгляд на мрачный ландшафт вокруг, на залитую лунным светом каменную гору, на хмурое небо, с которого холодно мерцали далекие равнодушные звезды. Она поежилась. — Не знаю, мне почему-то не по себе, будто на меня кто-то смотрит!
Темуджин похлопал ее по руке:
— Пустое, девочка! Расслабься и ни о чем не думай. Все будет хорошо, обещаю тебе. А нам не остается ничего, кроме как ждать. Неизвестно, сколько пройдет времени, прежде чем Кирин доберется до комнаты с сокровищем. Надо набраться терпения. Вот увидишь — он вернется.
И вдруг — холодный насмешливый голос у них за спиной:
— Подождем его вместе. — Они обернулись — Зарлак! Затем — небрежно сопровождавшим его карликам Смерти:
— Взять их!
14. ИГРА СО СМЕРТЬЮ
Кирин двигался вперед в полной темноте. Некоторое время коридор вел прямо, в глубину созданной богом горы, чей камень был тверже железа. Портал постепенно отдалялся, и скоро от него остался прямоугольничек слабого света. Внезапно ход круто свернул вправо, и портал скрылся из виду. Дальше ничто не нарушало тьмы.
Сейчас, когда он наконец-то очутился внутри Железной Башни, его страхи и недобрые предчувствия прошли сами собой. Это был прежний Кирин — уравновешенный, расчетливый, готовый к любым неожиданностям. Чувства предельно обострены, нервы в норме, пульс ровный. Казалось, он владеет ключом к верховной власти, готовой в любую секунду выполнить любой его приказ.
Из поясной сумки он извлек странного вида устройство и с помощью ремешка закрепил его на лбу. От двух скобок на глаза опускались черные диски. В центре ремешка торчала металлическая трубка. Она испускала пульсирующий луч, который ощупывал пространство впереди и, наткнувшись на преграду, отражался к источнику. Черные диски, улавливая отраженные лучи, создавали трехмерное изображение преграды. По своему действию аппарат напоминал радар, с той разницей, что давал картинку в трех измерениях.