— Нет, луч идет от планеты, я в этом уверен. Благодаря фоновому резонансу я чувствую магнитное поле планетарного характера… Я пытаюсь локализовать источник, но это очень трудно… Кирин, я потерял контроль над навигационным компьютером. Мы меняем курс. Направляемся в…
И мозг замолчал. Замолчал, точно умер.
С губ Кирина сорвалось проклятие; Темуджин сидел бледный и хмурый. С неуправляемой системой навигации корабль скользнет мимо планеты и его может занести довольно далеко. Вопрос — куда?
Кирин включил экраны лобового обзора и в молчании устремил взгляд на сияющее море звезд. Расположение светил было ему незнакомо. Прикованный к планете наблюдатель учится узнавать звезды по созвездиям. Но в глубоком космосе, когда смотришь на них под иным углом, созвездия меняются до неузнаваемости, и космическим бродягам зрительная память помогает ориентироваться так же мало, как и межзвездные маяки. С неработающим мозгом, с навигационным компьютером, подчиненным внешнему разуму, Кирин не мог точно сказать ни где он находится, ни куда направляется, и лишь сеть действующих маяков да спектральный анализ некоторых звезд могли бы внести некоторую ясность. Дело в том, что, в то время как большинство звезд имеют во многом схожие характеристики, среди них изредка встречаются светила с необычным спектральным рисунком.
Кирину повезло, что спектроскоп управлялся вручную. Он взялся за ручки и повел им из стороны в сторону. Как это обычно бывает в любой части спиральной галактики, спектры большинства светил вписывались в основной звездный ряд: звезды В — 5 типа Ачернар, красные гиганты К — 5 типа Альдебаран и целая россыпь звезд С — 2 типа Солнце. Он пошарил еще и вскоре обнаружил весьма необычную тройную звезду. Самой яркой из них была звезда В — 8, дальше следовала желто-белая С — 0, а третья, совсем тусклая, была звезда типа Р — 5. Первые две звезды вращались вокруг общего центра гравитации; третья из этой группы вращалась вокруг остальных двух с периодом, равным примерно, как Кирин грубо определил с помощью приборного вычислителя, двадцати одному земному месяцу.
Значит, это Алгол. В регионе Звездной Грозди не нашлось бы иной тройной звезды, хотя бы отдаленно напоминавшей эту. Однако нужен по крайней мере еще один ориентир.
И он без труда обнаружил даже два: Росс 614, двойная звезда, состоящая из двух красных карликов, и безошибочно узнаваемый супермаяк — 8 Дорадус в центре Большого Магелланового облака. Несмотря на то что 8 Дорадус находился, собственно говоря, за пределами галактики, он, благодаря своей необычной природе, был прекрасно виден на спектроскопе. Эта ослепительная двойная — пара голубых гигантов — была одной из самых удивительных звезд. Каждое из двух светил, входящих в ее двойную систему, по яркости в сотни тысяч раз превосходило Солнце. В сущности, один только 8 Дорадус А светил в добрых полмиллиона раз ярче, чем любая из звезд основного ряда, и, несомненно, являлся самой яркой звездой из всех, известных человеку. Итак, ошибка исключена — это 8 Дорадус.
Опираясь на эти три ориентира, для Кирина уже не составляло труда определить точку, где они находятся, и направление полета. Они по-прежнему оставались в пределах созвездия Дракона, быстро удаляясь от периферии под прямым углом от их первоначального курса. С каждой секундой их все дальше уносило от Пелизона, и если они не свернут с этого пути, то очень скоро их вынесет за пределы Звездной Грозди прямиком в непознанную Вселенную.
Но поскольку они бессильны были изменить курс корабля или восстановить контроль над системами управления, не оставалось ничего, кроме как ждать.
Потом они уснули. В маленькой каюте имелись две койки, встроенные в стены. Кирин занял ту, на которой он обычно спал, а старина Темуджин пристроил свое обширное тело на другой. Пока они спали, корабль, продолжая следовать своим загадочным курсом, все дальше углублялся в созвездие Дракона.
Несколько часов спустя они вынырнули из Бездны — так летчики прозвали полную противоречий искусственную Вселенную, в которой корабль без увеличения массы мог передвигаться со скоростью, в десятки раз превышающей скорость света. Перед ними вырисовывались очертания огромного мира, унылого и бескрайнего, с континентами в пустынях коричневато-желтого песка, с двенадцатью лунами, слепо глядящими с бархатистых небес.
Кирин мог и не знать, а между тем это был Зангримар, единственная планета звезды Сольфис, принадлежащей к созвездию Дракона. Бесплодная, пребывавшая в первобытной дикости земля: горы — нагромождения скальных обломков, в остальном — обширные пустыни, по которым завывавшие ветры носили тучи горького песка. И никакой жизни, кроме медлительных ящериц, питавшихся пурпурным лишайником.
Волна энергии, прокатившаяся по кораблю при переходе в обычное пространство, пробудила Кирина ото сна. По гулу двигателей, глухому и низкому, он догадался, что они работают в планетарном режиме. Ткнув храпящего доктора, он метнулся к экранам лобового обзора и щелкнул переключателем. Зангримар зловещим красным полумесяцем вползал на экраны. Он рос прямо на глазах. Челюсти Кирина упрямо сжались.
— Приехали, — вполголоса рыкнул он. — Вот занесло-то!
Потерявший управление, полностью во власти неведомой силы, завладевшей им в космической ловушке, корабль вошел в разряженную атмосферу этого мира пустынь. Внезапно Кирин увидел удивительный город, выстроенный целиком из металла на основании из мощного плато. Солнце играло на углах зданий, отражалось от плоскостей и зеркальных поверхностей.
«Интересно, — подумалось Кирину, — неужели к охоте на» Медузу» подключилась еще и третья сторона?..»
Корабль приземлился мягко, как на пружинах. Смолкли двигатели. Кирин взглянул на экран атмосферного анализатора в стене, сбоку от входного люка: воздух разряженный, холодный, но дышать можно.
Тогда он решительно шагнул наружу, решив не откладывая изведать местного гостеприимства. Во всяком случае, другого выхода не было… пока.
Долго ждать не пришлось. Но первым их заметил Темуджин. Пыхтя от напряжения, краснолицый маг-коротышка с трудом выбрался из люка и встал рядом с Кирином на блестящей металлической поверхности взлетного поля. Моргая по-совиному, он удивленно разглядывал необычные сооружения вокруг. Созданные из ослепительной стали, самых фантастических форм, они напоминали то пагоды, то поднимавшиеся уступами пирамиды, то парившие в воздухе стратостаты. Огромные стальные маски смотрели на них сверху вниз с вершин величественных башен, с куполов, со сводчатых арок галерей. Глаза на искаженных злобой металлических лицах пылали красным огнем.
Откуда-то донеслось мерное звяканье металла о металл. По взлетному полю по направлению к ним шла группа неясных рослых фигур. Темуджин вгляделся.
— Роботы! — взвизгнул он.
По спине Кирина пробежал неприятный холодок. Он бросил взгляд на металлических гигантов, размеренным шагом идущих по полю. Их головы, имевшие форму бочонков, напоминали шлемы древних воинов. Длинные, суставчатые руки заканчивались кривыми стальными когтями. Не менее девяти футов в высоту, чудища были похожи на облаченных в кольчуги воинов, сошедших в реальность из ночного кошмара.
Через взлетное поле четким строем они неумолимо приближались к людям. И Кирин с отчаянием понял, что нет ни малейшей надежды хоть как-то защитить себя. Отныне они пленники этого неведомого мира…
4. КОРОЛЕВА ВЕДЬМ
В металлических великанах не было ничего живого — один ужас. Кирин уже что-то слышал о них. Механические рабы верно служили правителям Карины, выполняя большую часть повседневной работы в империи. А еще говорили, что кое в кого из стальных автоматов заложили чрезвычайно развитый интеллект, так что они могли говорить и думать совсем как люди. Но металлическая сущность робота давала о себе знать, и их, приближенный к человеческому, интеллект, однако, оставался холодным, лишенным жалости, тепла и прочих, так понятных людям чувств.
Судя по внешнему виду, стальным гигантам было далеко за тысячу. И поражало то, что эти стальные люди выжили, не потеряли способности работать и мыслить, хотя империя, породившая их, вот уже сотни лет как обратилась в пыль. Но дело обстояло именно так. Вне всякого сомнения, современная наука была не способна создать этих металлических демонов. Оставалось признать, что перед ними — выходцы из давно минувших эпох…