— Думаю, не скоро он проснётся. Вирас — сильный яд. Вы правильно рассчитали, употребив зелье, не имеющее противоядия.
— Просто не хотел впутывать сумасшедшего в наши дела. Думаю, когда очнётся, он с удовольствием вверит себя вашим заботам.
— Заботам Сивары, — поправил Каспель. — Можете быть покойны, этот человек очнётся не скоро.
— Вы так уверены? Впрочем, я подожду, особых дел у меня сейчас нет. — Фроар уселся в кресло у кровати. — А вы-то почему не уходите, Каспель? Не сомневаюсь — вы устали бдить.
— Благодарствую, я лучше останусь, — поспешно заявил тот, подтаскивая другое кресло. — Я не доверяю вам заботы об этом человеке, этом Джене. Мало ли — проснётся, начнёт буянить, тут вы его и прикончите, исключительно из желания утихомирить.
— Для пожилого человека вы слишком впечатлительны, — усмехнулся Фроар.
Воцарилось молчание. Джен чувствовал себя очень неуютно, но глаза открыть не решался.
— Вот будет забавно, — проговорил Фроар, — если наш юный друг вовсе не спит и слушает всё, о чём мы тут с вами говорим. Но вроде бы мы его не разбудили. — Он быстро взглянул на Джена. — Однако совсем не смешно, если, слушая нас, он сделает выбор — быть с вами или со мной. Положим, полный страстного желания получить достойную награду, он выберет вашу сторону. И что же его ждёт? Нищета и пожизненное школярство. Со мной же он обретёт богатство, величие, власть… Что ещё нужно мужчине? Н-да… Есть над чем поразмыслить. Однако наш подопечный спит… — Фроар усмехнулся, встал и запахнул полы тяжёлого плаща. — Я, пожалуй, пойду. Бедолага. Что-то с ним станется в Корфе… — Теперь в его тоне звучала неприкрытая угроза. Стараясь выглядеть беззаботным, Фроар вскинул голову, отчего космы серых волос попросту встали дыбом. — Не задерживайтесь, Каспель. Помните, Сивара ждёт нас к ужину! — И широким шагом второй министр вышел из каюты.
Каспель, выждав немного, поспешил к кровати:
— Вот и хорошо. Все слышали? Сохранять нейтралитет невозможно. Придётся выбирать. Что вы думаете по этому поводу?
Джен в замешательстве смотрел на двери, словно Фроар всё ещё стоял там, и наконец медленно произнёс:
— Я выбираю вас и Сивару.
— Великолепно! — Каспель дружески хлопнул его по плечу. — Теперь давайте попробуем пройтись. Хочу убедиться, что вы достаточно окрепли и вас можно оставить одного. Мало ли что может случиться, когда я уйду, хотя я, конечно, пришлю человека присматривать за вами. Джен? Так, кажется, он вас назвал? Это ваше имя? Давайте, Джен, вставайте и пройдитесь немного.
Джен откинул покрывало и смутился, обнаружив себя совсем голым.
— Подождите. — Каспель поторопился к сундуку, откинул крышку и, порывшись, извлёк оттуда большой свёрток. — Вот, наденьте. — Он бросил свёрток Джену и закрыл сундук. Джен натянул предложенное одеяние — что-то вроде голубой хламиды.
— Похоже на ночную сорочку… Каспель нетерпеливо махнул рукой:
— Ничего, привыкнете. Вставайте. Джен выбрался из кровати.
— Ну и как чувствуете себя? Хорошо? Позвольте-ка убедиться, что вы крепко держитесь на ногах…
Джен сделал несколько нетвёрдых шагов по мягкому ковру, развернулся и двинулся обратно.
— Все прекрасно. Я есть хочу.
— Ужин принесут сюда. Похоже, вы можете позаботиться о себе, но, чтобы быть совершенно спокойным, я всё-таки пришлю двух человек: один будет следить за другим, и оба — за вами. — Он задумчиво потёр подбородок, при этом широкий рукав съехал к локтю, обнажив костлявое предплечье. — А вы должны вознаградить меня за заботу. Вы должны влюбить в себя Сивару.
— Не знаю, смогу ли я, но постараюсь. Когда мы с ней увидимся?
— Завтра. Я сведу вас вместе на верхней палубе. А сейчас вынужден откланяться. Будьте осторожны. — Коротко кивнув на прощание, Каспель удалился.
Оставшись один, Джен подошёл к окну и осторожно выглянул наружу. Море тонуло в сумерках. Вскоре должны были зажечь огни. Приподняв ногу, он брезгливо осмотрел свою голую ступню и вернулся к сундуку, из которого Каспель вытащил голубую хламиду. После долгих поисков Джен обнаружил там пару сандалий и тут же нацепил их, стянув ремнями лодыжки. Сандалии были немного великоваты, но в общем подходили. Он подхватил лук, лежавший на одном из сундуков, и провёл рукой по натянутой тетиве, — та отозвалась гулким звоном, и Джен, удовлетворённо хмыкнув, достал из колчана стрелу и, приладив её, прицелился. Он не имел ни малейшего представления, как пользоваться этим благородным оружием, но лук был поистине великолепен! Стрелять куда попало не хотелось, и Джен, хотя и натянул тетиву, пустить стрелу всё-таки не решался. Наконец, выбрав в качестве мишени дверь, он развернулся, прицелился, как вдруг она распахнулась и двое слуг в тёмных плащах растерянно застыли на пороге. Один из них держал в руках поднос. Джен смущённо опустил лук.