Пленные один за другим по очереди проходили мимо Эрлиха. Тот добродушно улыбался и, кивая все с той же улыбкой, ронял одно и то же слово — «смерть».
Когда приблизился Джен, Эрлих, узнав его, даже подался вперёд.
— Этому человеку — тоже смерть, но медленная, — осклабившись, заявил он.
Когда все пленники прошли мимо него, Эрлих встал:
— Жолайса — сердце Наниха — наша! Скоро и весь Наних будет наш! Он станет колонией Корфа!
Сваленные у его ног в кучу сокровища Сивары тускло поблёскивали в сером свете, словно даже игра камней затихла, умерла с падением великого города. Эрлих высоким певучим голосом благодарил солдат за отвагу, восхваляя сомнительные победы Корфа. Впрочем, Джен не слишком прислушивался, ожидая своей участи в длинном ряду смертников.
Солдаты привели Сивару. Пробежав взглядом по лицам пленных, она наконец увидела Джена и печально ему кивнула.
Принесли сапфир. Вдохновлённый собственными речами, Эрлих подскочил к принцессе и вытолкнул её на середину.
— Она надеялась победить Корф! Она глупа! Более того!.. — Посыпавшиеся непристойности подействовали на Джена подобно разряду переменного тока. С искажённым от гнева лицом он ринулся вперёд, однако его вернули на место ударом бича. Джен перехватил было хлыст здоровой рукой, но корфский солдат огрел его мечом по руке, и он выпустил хлыст.
Сивара держалась достойно. Гордо окинув взглядом окружавших её гогочущих солдат, она попыталась что-то сказать, но Эрлих, оттеснив её, приказал поднять камень повыше.
Несмотря на сумрачный день, подарок Орчера искрился неизменным мягким светом, вызвав восхищённый ропот притихшей толпы. Сам Эрлих жадно пожирал его глазами, а гигантский сапфир продолжал пригоршнями лиловых искр источать своё безмятежное сияние.
Сивара вдруг громко попросила охрану пропустить её к Эрлиху: она, мол, одумалась и хочет просить прощения у нового повелителя города. Изумлённые стражники не сразу нашлись, что ответить, и не остановили её. Быстрым шагом выйдя на середину, принцесса пала на колени, воздев руки к растерявшемуся от неожиданности Эрлиху. Пока озадаченный поведением принцессы предводитель соображал, что бы все это значило, Сивара быстро развернулась и схватила за ногу одного из солдат, державших гемму Орчера. Тот дёрнулся, пытаясь освободиться от рук явно свихнувшейся с горя принцессы, и… дело было сделано — его рука дрогнула, гигантский сапфир качнулся, другие солдаты потеряли равновесие, камень выпал из их рук и грохнулся о каменные плиты. Стража оттащила счастливо улыбавшуюся принцессу; из маленькой-маленькой трещинки на сапфире струился такой знакомый ручеёк туманного света.
Вскоре он, набрав силу, уже змеился голубой лентой, как будто вытаскивая себя из сапфира и поднимая по невидимой лестнице все выше и выше, прямо в облака.
Толпа притихла. Люди, замерев, обратили лица к небу; там, на конце закрученной сияющей ленты, появилась звезда — голубая искра, которая увеличивалась, приближаясь к земле. Ни звука не раздалось с момента падения камня, и напряжённая тишина была подобна паузе между заключительным аккордом и первым взрывом аплодисментов. Джен тоже узнал разъярённую, быстро увеличивающуюся тень голубого огня. Орчер! Корфян охватила паника. Давя друг друга, прорываясь через толпу, превращая упавших в кровавое месиво, рванулись они прочь, подальше от коснувшихся земли, сверкающих языков голубого пламени. Сивара, Эрлих, Джен — все были забыты. Обезумевшие люди метались, пытаясь вырваться из плотного кольца толпы. Джен, как мог, расчищал себе дорогу к принцессе, пуская в ход руки, ноги, орудуя плечами.
Заполняя собою, как казалось, все небо над ними, пульсирующим пятном раскачивался Орчер. Симфония его голоса порождала порывы ветра.
— Солдаты Корфа высадились в Нанихе! Хозяева Корфа решили развязать войну? Они любят сражения! Хорошо! Я покажу им кое-что новое из практики ведения боя!
Мерцающие контуры изменились — появилось нечто, смутно напоминающее руки и ноги. Конечности пошевелились, словно Орчер разминал их, и пропали. Мелодия его голоса была величественнее любого человеческого творения.
Эрлих и Дан бежали, возможно надеясь скрыться во дворце. Рассеявшаяся наконец толпа хлынула к домам, к воде — куда угодно, только бы подальше от этого места в саду принцессы, и очень скоро возле треснувшего сапфира остались только Джен и Сивара. Они стояли, обнявшись, не в силах разжать руки, словно боясь опять потерять друг друга.
— Да-а, — пропел Орчер, обращаясь к ним. — Я покажу им кое-что. — Голубое сияние проплыло над садами. — Например, вот это. — Воздух раскололо могучим звуком, как будто зазвенел громадный рог. Можно было видеть волну воздуха, сжатую этой чудовищной вибрацией… А дальше началось что-то невообразимое. По всему городу пришли в движение горы убитых. Тела катились, толкая друг друга, поднимали руки, сгибали ноги. Они вставали — отвратительные марионетки с невидящими глазами. Живые оцепенели от ужаса, а стекавшиеся со всех концов города зомби, осторожные, покачивающиеся из стороны в сторону, по-кошачьи пригнувшиеся, словно готовились к прыжку, разделились на отряды и двинулись к центру города.