«Здравствуй, доченька-аа! Давно мы не виделись».
Однажды Галя с отцом была на рынке в городе Елабуге и со спины увидела маму — высокую женщину в белой шали. Девочка пошла за ней.
«Мама, обернись», — просила она мысленно, а потом и вслух: «Это я — Галя».
Женщина уходила, не оборачиваясь, и Галя стала отставать. Тогда, чтобы накопить немного сил, девочка села на бровку тротуара, отдышалась, встала, побежала, обогнала женщину в белой шали и, убедившись, что это не мама, а пожилая женщина в очках, всё-таки хотела её о чём-то спросить, но не спросила и отошла в сторону.
Впоследствии Галя встречала других женщин в белых шалях и, понимая, что чуда не произойдёт, позволяла себе немного пройти за ними.
Первое время отец говорил:
«Останусь бобылём. Нам такой мамы больше не найти».
Но годы шли, и отец стал поговаривать, что в доме нужна хозяйка и такая хозяйка у него на примете есть.
А сегодня он прямо сказал:
«Я тебя с ней познакомлю».
И обида — садень по-деревенски, от слова саднить, болеть — сдавила Гале горлышко.
Она шла по тропинке, пробитой в склоне Котловской шишки, и орешины, пока без орехов, обступили её. На пригревке девочка легла и прижалась к земле.
Сквозь платье, сквозь траву Галя слышала тепло. Земля не успела да и не захотела отдать его за ночь и сберегла для такого вот случая.
Близко перед собой Галя увидела змеиную головку и не испугалась, потому что головка прикрыла глаза веками, а век у змей не бывает — бывают они у ящериц. Галя протянула руку, чтобы погладить ящерицу по пластинчатой спине, но та мгновенно скрылась в траве, и Галина рука укололась о плеть ежевики. Плеть уходила вверх по склону горы, туда, где в небе паслось стадо облаков, и солнце — пастух златоглавый — пасло их без кнута. Тени облаков бродили по горе, и за ними тут же вспыхивал свет.
Галя подёргала плеть ежевики, длинную, как телефонный провод. Тот конец провода там, у облаков, отозвался шуршанием. Шуршание усилилось, и прежде чем девочка успела подумать, кто это там такой шумный, из травы вышел кот Веденей с мышью в зубах.
Он положил добычу перед хозяйкой и, облизываясь, глядел на девочку жёлтыми преданными глазами.
«Отрываю от сердца — тебе отдаю, — говорил кот всем своим видом. — Не зря твой отец меня ругал, что мышей худо ловлю, а всё больше по голубям да по голубям… Суди сама: разговор пошёл на пользу».
Галя успела увидеть кровь на светлом брюхе мыши и, завизжав от страха и отвращения, убежала.
А потом ей стало смешно.
Она шла, размахивала руками и мысленно разговаривала с котом, которого рядом не замечалось:
«Ну и подарочек ты мне подсудобил, кот Веденей! Я не спорю: ты — отличный товарищ. Но не всё, что есть, в люди несть».
Девочка вышла из орешника и зажмурилась от Камы, от её огненных искр и от ветра. Река текла перед ней, а справа, в котловине, среди помёрзших садов, запала деревня Котловка. Над ней возвышался каменный куб с куполом — церковь Ильи-пророка, похожая на ханскую усыпальницу. От неё далеко пахло сырыми камнями и зерном, потому что много лет церковь эта была зернохранилищем. Галя сразу же уловила этот запах и увидела за церковью на Каме огромную баржу, а рядом с ней — отцовский катер «Орион».
Катер выпустил пар из трубы и загудел: у-уу-ууу!..
— Чего это он? — удивилась Галя. — Куда? Зачем?
А катер подумал-подумал, опять выпустил пар из трубы-папиросины и прогудел отчаянней и громче: у-уу-ууу! У-уу-ууу!..
«Ух! Уух! — эхом ответила ему Котловская шишка».
И стало тихо-тихо.
Так тихо, что Галя услышала, как у неё стучат жилки на висках.
«Может быть, с отцом что случилось? — подумала она. — А я тут прохлаждаюсь».
Девочка поспешила к пристани.
Позади неё в траве слышалось шуршание.
Это был кот Веденей.
Глава вторая. «Справа по борту!»
Трап с катера немного не доставал до берега. Галя легко перепрыгнула полоску воды, взбежала по скрипучим ступеням на борт и услышала позади себя жалобное мяуканье: «Мяу-а-ууу!»
Кот Веденей ходил по берегу туда-сюда, нюхал воду, трогал её и отдёргивал лапу: холодна-аа…
— Ах ты, лапонька!
Она вернулась и с котом Веденеем на руках поднялась на катер.
Отца в капитанской рубке не было. На палубе сидели женщины, русские и татарки, и среди них Галя узнала бабушку Матрёну с маленьким мальчиком на коленях. Бабушка первая поздоровалась: