- Нет, я никогда не одолжу тебе сапоги. В любом случае они больше твоих.
- Ну пожалуйста! Они идеальны для карабканья по стене.
- Ах, хорошо! Все, чего пожелаешь. Приходи в мою комнату и уноси все самое ценное. Почему бы и нет?
- Ты сказала, что есть третья проблема, - со смехом напомнила Карана.
- Как ты переберешься через эти ленты из ляпис-лазури?
- Я заброшу крюк из железа. - Малиена нахмурилась:
- Полосы широкие. Сомневаюсь, что тебе удастся забросить крюк так высоко.
- Если они будут легкие, то смогу.
- А не лучше ли тебе шепнуть Лиану, чтобы он спустил сверху хорошо закрепленную веревку?
- Ты бы доверила свою жизнь веревке, осмотренной Лианом, или узлу, завязанному им? - добродушно пошутила Карана. - В любом случае, он ужасно боится высоты. Скорее он вывалится из окна до того, как я туда доберусь, или бросит веревку, не закрепив ее. Как я смогу взбираться наверх, если он будет падать в обморок и умирать у меня над головой?
- Значит, для тебя еще нужно сделать и крюк, не так ли? Да, не придется мне спать сегодня ночью.
- Определенно, тем более что, кроме всего прочего, необходим маленький молоток.
- Что-нибудь еще? Портативную ванну, чтобы ты могла прибыть к своему возлюбленном благоухающей свежестью?
- Нет, спасибо, больше ничего не надо, - усмехнулась Карана. - О, и еще крепкую веревку по крайней мере. - Она посмотрела на верхушку башни. - Семь или восемь пядей. Нет, пусть будет...
Малиена уперла руки в бока и смотрела на Карану.
- Насколько я понимаю, тебе понадобится по крайней мере десять, так что я принесу веревку длиной в двенадцать пядей. Итак, до завтра, сразу после восхода.
Лиан провел целый день и полночи в комнате, где хранились записи, поскольку врата не вернулись и дверь все еще была заперта снаружи. Правда, его труды не увенчались успехом. Не многие из бесчисленных документов в этой комнате можно было прочесть, а то, что он прочел, не относилось к делу. Что сказал Кандор в своем письме? "Я потратил колоссальные средства, но так и не выяснил..."
Потратил колоссальные средства. Если он платил шпионам и летописцам, чтобы они рылись в прошлом, должны остаться отчеты о результатах их поисков, причем на языках, которые Лиан может расшифровать, а не на этом ужасном языке каронов, который никто не может разобрать. Что еще он сказал? "Я охотно доставлю в Альцифер то, что у меня есть, если это тебя интересует". Чтобы предоставить доказательства другому карону, Кандору нужно было привезти оригиналы документов. Но такой осторожный карон, имеющий склонность к Сказаниям, о чем говорит эта огромная комната, заваленная бумагами, сохранил бы копии. Лиан искал до того самого момента, как с треском появились врата.
Он прыгнул во врата, не оглядываясь, и они доставили его обратно в кабинет Тензора.
Арким был доволен результатом испытаний.
- Новое Зеркало гораздо лучше старого, - сказал он. - Все так четко видно, словно я смотрел через окно. Значит, ты не нашел того, что искал? Я и не думал, что там что-нибудь будет. Кандор был самым хитрым из каронов. Он бы не оставил такие важные документы в столь очевидном месте.
В Катадзе или где-то еще должен быть тайник. Лиан, разочарованный, с легким головокружением, взял еду, питье, свой плащ и удалился в "орлиное гнездо", чтобы проспать там остаток ночи.
Было холодно, когда Карана перед самым рассветом выскользнула на улицу. Прохладный ветерок шевелил папоротники, которые росли в трещинах на башне. Малиена уже ждала ее там, где мост соединялся с Великой Башней.
В руке у Малиены был мешок. Она безмолвно продемонстрировала Каране его содержимое: шесть плоских стальных шипов с кольцом на конце, железный крюк, похожий на крошечный якорь, небольшой моток тонкой веревки и другой, побольше, а также молоток и холщовый пояс с петлями для молотка и клиньев. Карана разложила все по местам и с помощью Малиены обвязала пояс веревкой, оставив длинный конец, чтобы привязывать его к клиньям. Малиена потянула носом: пахло лимонными духами.
- Ну и надушилась!
- Чуть-чуть, - самодовольно ответила Карана. - А как я понесу крюк?
Малиена достала крошечный брезентовый рюкзачок.
- Тут бутылка с водой и сушеные персики.
Затем Малиена вручила ей пару сапог с поношенными носами.
- Мои сапоги! Спасибо. - Карана надела их. - Как раз.
- Мои сапоги, и я заберу их обратно, как только это закончится. Малиена сердито взглянула на Карану.
Карана опустила глаза, но не смогла скрыть ухмылку. Пора! Она застегнула пояс, надела рюкзачок и еще раз все проверила.
- О, все вместе довольно тяжелое.
- Если ты этим хочешь предложить мне пойти вместо тебя, ничего не выйдет.
Карана фыркнула и повернулась к стене. Она поднималась по пути, который наметила накануне. Сначала все шло легко.
- Пока что ничего сложного! - прокричала Карана. Малиена подняла руку и удалилась.
Первую часть пути Карана одолела довольно быстро, поскольку там было много трещин и выбоин. На этом отрезке ей всего лишь трижды пришлось воспользоваться клиньями. Она вбила клинышек молотком, закрепила в кольце веревку и поднялась. Затем вбила второй, поднялась выше и наклонилась, чтобы вытащить нижний. Но ударила лишний раз, клинышек выскочил и полетел вниз.
"Осталось пять", - подумала Карана, разозлясь на себя за легкомыслие.
Карана исчезла. Выйдя во двор, Шанд увидел Малиену, которая, прислонившись к дереву возле восточной лестницы, смотрела на башню и горы за ней. Лицо у женщины было усталое, словно она не спала всю ночь. Наверно, переживает из-за Тензора. Несколько поодаль стояла Селиала - теперь фактически предводительница аркимов. Она повернулась к Шанду. Малиена взглянула наверх, потом удалилась. Она явно избегала общества.
- Эти врата нас погубят, - горевала Селиала. - Тензор заставил нас совершить очередную глупость. С аркимами Шазмака все кончено.
- Есть же и другие аркимские города, еще более великие, чем Шазмак, заметил Шанд.
- Но они так изменились к худшему! В них не хранят старые традиции. Сантенар лишил аркимов энергии и благородства.
Вернулась Малиена и снова встала у дерева, прислонившись к нему. Шанд окинул взглядом пейзаж. Ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь столетие назад, - разве что лес немного приблизился. Посмотрев на высокую башню, старик вдруг заметил, как на ней что-то мелькнуло. Он различил бледное лицо Караны, карабкавшейся по стене, и очень испугался.