— Всё! Одну открутил, — раздался Сашкин голос. — Сейчас, я её отодвину в сторону, и можно шкаф сдать чуть назад.
— Угу, — буркнул Кир.
Они так и сделали. Отодвинули шкаф назад, чтобы Сашка смог пролезть на сторону Кира с инструментом. Нужно было демонтировать ещё несколько панелей, чтобы расширить это узкое место.
— Ого!
После того, как шкаф был сдвинут, перед глазами Кирилла предстал проём, образовавшийся после снятия панели. За этим проёмом тоже начинались свои коридоры и коридорчики, освещаемые тусклым аварийным светом, и комнатки, некоторые глухие, наподобие тех, что были в Ивлевской лаборатории, некоторые стандартные — с привычными, выходящими в коридор окнами.
— Интересно, что здесь? — Кир повернул лицо к Сашке.
Тот пожал плечами, ничего не ответив.
— Явно, неспроста они это место щитами заделали, — Кир пролез в проём.
— Ты куда? — испуганно дёрнулся Сашка.
— Пойду пошманаю. Интересно же.
Шорохов вовсе не собирался «пошманать», просто, увидев испуг на бледном Сашкином лице, решил его немного подразнить.
— Ну чего, пойдёшь со мной?
— Нам же нужно вещи перетаскивать, — тихо пробормотал Сашка.
— Ссышь?
Поляков вспыхнул. И тут же полез вслед за Киром. Кир негромко рассмеялся, смерил Сашку презрительным взглядом и, засунув руки в карманы, двинулся вперёд, выбрав один из коридоров наугад.
— Кир, погоди!
— Ну чего тебе?
— Так нельзя, — на Сашкином лице появилось выражение озабоченности. — Мы так можем заблудиться.
— Заблудиться? Ты чего несёшь?
— Я не несу. Ты же не знаешь план этого этажа.
— Какой ещё план? Все этажи примерно одинаково устроены. Чего здесь блудиться, — Кирилл усмехнулся. Сашкина трусость уже начинала его раздражать.
— Нет, не все одинаково, — Сашка занервничал и покраснел. — Есть жилые этажи, есть производственные. Есть те, которые отведены под лаборатории или под сельское хозяйство, например. Или под больницы, как этот. И они все организованы по-разному. Ну! Это же в школе проходят. Помнишь?
— Слушай ты, умник хренов, — Кир не на шутку разозлился, повернулся к Сашке и угрожающе приблизился. Тот попятился назад, уткнулся спиной в стену. — Ты кого тут из себя строишь, а? Чего думаешь, раз весь такой образованный, так типа лучше меня?
— Я так не думаю…
— Да ну? Чего я не знаю, по кой фиг ты тут отираешься. Рядом с Никой.
— Я не отираюсь рядом с Никой, я просто…
— Чего просто? Ну? Момент удобный выжидаешь, чтобы к ней обратно подкатить?
— Да не претендую я на твою Нику!
И тут Кира вынесло. Сам не понимая зачем, он сделал резкий выпад и коротко ударил Сашку под дых. Тот охнул и согнулся пополам. Кир занёс руку для следующего удара, но был остановлен голосами. Где-то в отдалении разговаривали. В пылу ссоры он не сразу это услышал.
— Ты чего делаешь, — просипел Сашка.
— Тихо! — цыкнул на него Кир. — Тут кто-то есть.
Сашка Поляков замолчал и медленно разогнулся. В воцарившейся тишине голоса были слышны ещё явственней. Мужской и женский.
— Пошли! — скомандовал Кир.
Медленно они прокрались на звук раздаваемых голосов, добрались до одной из несущих колонн, которые пронзали всю Башню насквозь, и, спрятались за ней.
Мужчина и женщина (судя по голосам их было двое) находились совсем рядом. Кир осторожно выглянул, стараясь, чтобы его не заметили. На небольшом пятачке, образованном хитросплетением здешних коридоров, стояли и разговаривали двое. Мужчину Кирилл не знал, а вот женщину…
— Ань, да меня уже! Уже здесь тошнит! Ты меня поместила сюда, в этот закуток, и я этот чёртов лабиринт за три дня уже наизусть выучил. Все царапины на стенах, все вмятины на полу… Я тут чокнусь от одиночества и безделья. Ты говоришь — жизнь, а какая это на хрен жизнь!
Кирилл быстро спрятался назад за колонну.
— Там Анна Константиновна, — он повернулся к Сашке. — С каким-то мужиком.
— С каким?
— А хрен его знает.
— Погоди, — Сашка тоже осторожно высунулся и тут же отпрянул.
— Ну чего? — Кир вопросительно посмотрел на него.
— Это Литвинов.
— Какой Литвинов?
— Ну тот… Борис Андреевич Литвинов, — Сашка растеряно посмотрел на Кирилла и прошептал. — Которого казнили…
Назад, до выломанного проёма они добрались молча. Там, рядом со шкафом их ждала напуганная и бледная Катя.
— Что вы там делали? — её голос чуть подрагивал.
— Ничего, — буркнул Кир и повернулся к Сашке. — Ты уверен, что это и правда Литвинов?
— Уверен. Я же работал в административном управлении стажёром. Он приходил несколько раз. Его, знаешь ли, трудно не запомнить.
— Значит, получается его не казнили?
— Ну, получается, — Сашка нервно дёрнул плечом.
— Да не, бред какой-то. Он же столько дел натворил. А Анна Константиновна с ним там… Ты, наверно, обознался, никакой это не Литвинов…
— Это Литвинов, — перебила Катя. Её немного потряхивало, Кир это видел. — Я знаю. Анна Константиновна просила никому не говорить. А вы… как вы туда попали?
— Ну вот попали, как видишь, — Кир мотнул головой в сторону проёма. — И чего, Анна Константиновна его спасла, этого ублюдка? Скажешь так? Да как она это сделать-то смогла, ну, как?
Он обвёл глазами Катю и Сашку. Катя сжалась, казалось, она вот-вот заплачет.
— Да легко, — Сашкин голос прозвучал высоко и тонко. — Наверняка ей Савельев помог.
— Павел Григорьевич? Ты чего гонишь? — Кир гневно вскинулся.
— Они — друзья, — тихо, но твёрдо сказал Сашка. — Друзья и политики, им на всех нас плевать. Поверь. А Анна Константиновна Савельеву родственница.
— И не только, — подала голос Катя. — Она ему не только родственница. Она больше… Я знаю.
Глава 12
Глава 12. Кир
— Ой, пап, ты пришёл. А мы уже уходим, — Ника привычно бросилась отцу навстречу. Уткнулась ему в грудь.
— А, ну да, — Павел Григорьевич в какой-то отстранённой задумчивости притянул Нику к себе, нежно провёл рукой по спине дочери. — Уже?
— Ну я же тебе говорила…
Ника подняла глаза на отца и внимательно посмотрела.
— Здравствуйте, Павел Григорьевич, — поздоровался Кир.
Савельев скользнул по нему рассеянным взглядом, словно только что заметил.
— Здравствуй, Кирилл.
Поздоровавшись, Павел Григорьевич бережно отстранил дочь, прошёл в комнату, опустился на диван, откинулся на спинку и закрыл глаза.
— Пап, ну ты чего? — Ника, забыв про Кира, пошла вслед за отцом. Присела с ним рядом, заглянула с тревогой в его лицо. — Папа…
Тот открыл глаза, скосил взгляд на Нику и устало улыбнулся.
— Всё в порядке, рыжик. Всё в порядке.
— Устал?
— Да задёргали, сил нет. Сейчас душ приму и спать. Только вот отдышусь немного. Э, что за грусть-тоска в глазах? Давай-ка держи хвост пистолетом.
— Пап, хочешь, я никуда не пойду? — Ника прижалась к отцу, в её голосе отчётливо звучало беспокойство.
— Колыбельную мне петь будешь? — засмеялся Павел Григорьевич.
Кирилл, всеми забытый, стоял в дверях. Он опустил голову, делая вид, что увлечённо рассматривает свои ботинки и пол под ногами.
Каждый раз в присутствии Никиного отца Кир чувствовал себя немного неуютно, нутром ощущая своё самозванство и понимая, что, в сущности, Савельев просто терпит его ради дочери. И позволяет ему находиться здесь только потому, что так хочет Ника. Кир уже свыкся с этим, примирился и не то, чтобы не замечал, просто перестал воспринимать остро, как поначалу. Но сегодня к привычному чувству неловкости примешивалось ещё одно…
***
Тот проём, который сделал Сашка, они закрыли, вняв слёзной Катиной просьбе. Выволокли из узкого коридора шкаф, уже понимая, что скорее всего придётся тащить его окружным путем, и, вернувшись к злополучному месту, не сговариваясь и не глядя друг на друга, принялись за работу. Аккуратист Сашка, который при демонтаже панели привычно сложил все вывернутые болты в карман, а не раскидал как попало, теперь подавал их Киру одной рукой, а другой надёжно придерживал панель. Кир молча орудовал отвёрткой. Потом они, по-прежнему не разговаривая, вернулись к западным отсекам, где их ждала расстроенная Катя.