— Готов? — к нему подошёл Савельев. — Пошли.
Хотя Вера Ледовская и поддела его ехидно, когда они поднимались наверх, что он не знает истории и вообще неграмотный дурак, кое-то из школьной программы Кир всё же помнил. Например, что в Башне есть три скоростных лифта, которыми пользуются только военные. Когда в школе проходили революцию и про генерала Ровшица, это Киру было интересно, и он знал, что тогда именно наличие таких скоростных лифтов и помогло в итоге революционерам одержать верх. А ещё взрослые рассказывали, что этими лифтами активно пользовались в первые месяцы после принятия Закона. Отец, говоря про это, всегда повторял, что всё делали правильно, что иначе было нельзя. Кир не сильно задумывался над тем, что правильно, а что неправильно, но сейчас, глядя на Савельева, он понимал, что для этого человека слов «правильно-неправильно» не существует — он мыслит и действует в рамках своих понятий, и ещё буквально совсем недавно, каких-то пару минут назад, в его картине мира Киру отводилась незавидная участь. Впрочем, и сейчас Кирилл Шорохов не был вполне уверен, что ценность его жизни в глазах Савельева хоть как-то подросла.
…Лифт был действительно скоростной. У Кира заложило уши, пока они спускались вниз.
— Вот что… Кирилл, — Павел Григорьевич повернулся к нему. Внешне он был спокоен, но за этим спокойствием чувствовалось, как он напряжён. — При первой же попытке бегства получишь пулю в затылок, любое неправильное или подозрительное действие, и любой из них, — он кивнул на стоявших сзади солдат. — Любой будет стрелять на поражение. Ну а если с Никой что-то случилось, не обессудь, убью сам голыми руками. Всё понял?
— Всё.
— Ну и отлично. Пошли, ребята.
Пока Кирилл поднимался с Бахтиным-младшим наверх, он воображал себе, как сам поведёт отца Ники к ней, будет показывать путь, и в этих фантазиях он казался себе героем и спасителем.
На деле же всё вышло куда проще и прозаичнее. Его помощь, равно как и присутствие, совсем не требовались. Военные, заранее проложив по карте маршрут до показанных Киром отсеков, действовали уверенно и методично, и по идее, его могли бы прикончить ещё там, наверху, но отчего-то этого не сделали.
Попавшуюся на пути охрану — пару молодых парней, выставленных очевидно для оцепления этой части этажа, сняли быстро и почти бесшумно. Это практически не вызвало никакой задержки. Савельев, скользнув равнодушным взглядом по телам охранников, кивнул головой, приказывая продолжать путь дальше.
Отсек, где Кир утром оставил Нику с Марком, был заперт изнутри.
Командир разведотряда молча расставил своих солдат по местам, быстро окинул всех взглядом и сделал знак рукой.
Выбитая дверь с грохотом упала на пол, и группа захвата, ввалившаяся сквозь образовавшийся проём, быстро рассредоточилась по комнатам. Короткие переклички, звук открываемых дверей, снова переклички.
«Да где же они? Ну где?» — думал с тревогой Кир, вертя головой по сторонам, пытаясь углядеть хоть что-нибудь в полумраке. Лучи фонариков, мечущихся по стенам, только мешали.
— Ника! — не выдержав, закричал Савельев. — Ника!
— Павел Григорьевич, тут они.
— Ника!
Полоснувший по глазам луч на миг ослепил Кира, он зажмурился, а когда открыл глаза, увидел её. Его затопила волна радости и облегчения, словно с плеч сняли тяжёлую неподъёмную ношу. Она подбежала к отцу, маленькая, хрупкая, с растрёпанными рыжими кудрями, уткнулась с разбега в его широкую грудь.
— Папа! Папочка! Ты пришёл!
— Рыжик. Рыжик мой. Ты цела? Цела?
Савельев руками слепо ощупывал плечи, руки, худенькую спину дочери, а она только мотала головой, уже не сдерживая рыданий.
— Рыжик, — всё повторял он. — Рыжик мой любимый, рыжик мой…
Глава 25
Глава 25. Кир
— Папа! — Ника отстранилась от отца, подняла на него заплаканное, но счастливое лицо. — Папа, а тех людей с запертого этажа уже освободили?
— Каких людей, рыжик?
— С карантина. Кирилл, ты что ему ничего не сказал?
Она повернулась к Киру. Тот чуть отступил к стене, в тень, стараясь, чтобы случайный луч от фонарика не попал на него. Ему почему-то не хотелось, чтобы Ника видела его разбитое лицо. Марк Шостак, стоявший по другую сторону от них, уже успел разглядеть, как Кира отделали, и судя по его вытянутому лицу выглядел Кир впечатляюще.
— С карантина? Рыжик, я не имею никакого отношения к медикам, ты же знаешь, — Савельев ласково заправил рыжую прядку дочери за ухо. — Через положенный срок, после всех осмотров и анализов, людей выпустят. Я не помню точно порядок протокола для карантинов, но как-то так. А Кирилла, раз он сбежал, что ж… по головке его, конечно, не погладят, но мы посмотрим, что можно для него сделать…