— Ну ладно, за пять веков до Рождества Христова огромная армия под управлением персидского царя Камбиса, направлявшаяся в Эфиопию, исчезла. Сам царь и еще несколько человек спаслись, но так и не открыли, что же произошло на самом деле. Известно, что выжившие погибали один за другим или сходили с ума и сам властитель вскоре умер, охваченный безумием. Похоже, что и армия фараона Шешонка за пятьсот лет до того была уничтожена в том же районе. Никто не выжил… Однако, видите ли, полковник, речь идет о совершенно недоступной местности, где нет воды, бушуют ураганные ветры, песчаные бури, так что нечего удивляться…
— Доктор Гаррет, — прервал его Жобер, — подобные события повторились совсем недавно при вполне приемлемых метеорологических условиях, пострадали современные экспедиции, хорошо организованные и экипированные. Например, британская группа, получившая от нас разрешение на пересечение этой области, бесследно исчезла, словно сквозь землю провалилась… Караван, шедший из Судана с проводниками ашанти, очень опытными, пропал, будто растворился в воздухе. И в то время не было никаких песчаных бурь. Так вот, мы просим вас провести углубленные исследования, воспользовавшись данными, которые мы вам предоставим, а также снова заняться поисками своего отца, начав с его последнего пребывания в Европе, а именно в Италии.
— Почему в Италии? Мой отец побывал везде: Алеппо, Танжер, Стамбул.
— Верно. Но послушайте, что я вам скажу: десять лет назад ваш отец вел исследования в оазисе Сива, а потом внезапно уехал в Италию и провел там какое-то время, прежде чем снова сесть на корабль и вернуться в Африку. Он пару недель прожил в Риме, а после переехал в Неаполь, откуда отправился в Орано. С этого момента мы можем многое рассказать вам из того, что с ним произошло, вплоть до исчезновения. Вы должны выяснить, чем он занимался в Риме и Неаполе, что искал, с какими людьми встречался. Возможно, в этой итальянской поездке таится ключ к его дальнейшим приключениям.
Филипп с сомнением покачал головой:
— Полковник, мне трудно поверить, что мой отец жив и не попытался каким-то образом связаться со мной за все эти годы.
— А если он не мог, потому что ему препятствовали? В тех ужасных местах многое случается, и вы это знаете, доктор Гаррет. Итак, я не сомневаюсь, что после нашего разговора вы постараетесь уладить свои дела и без промедления отправитесь в Италию, но сначала вы должны узнать о последних событиях из жизни вашего отца.
Филипп помрачнел:
— Полковник, полагаю, вам известно, сколько раз я пытался получить от легиона, от военных и Министерства колоний информацию о последних днях моего отца в Африке, и вы, должно быть, знаете, что все эти попытки неизменно терпели поражение. Вполне вероятно, мои поиски провалились из-за полного бездействия военных властей, а теперь вы вдруг назначаете мне встречу, заявляете, что готовы предоставить любую информацию, и просите немедленно приняться за работу. Как будто ничего этого не было и мы с вами тесно и плодотворно сотрудничали…
— Позвольте, я вас перебью, — сказал Жобер, — и буду с вами откровенен. Я отлично понимаю, что у вас на душе, но вы ведь не столь простодушны. Если мы до сих пор молчали, значит, у нас не было выбора. Мы не снабжали вас информацией, потому что в этом случае не смогли бы контролировать ваши дальнейшие действия.
— Понимаю, — кивнул Филипп. — А теперь у вас неприятности: вы не можете объяснить, что происходит в этом злосчастном юго-восточном квадрате. Полагаю также, что у нашего или же другого дружественного нам правительства появился некий интересный проект касательно этого района, а посему следует очистить территорию от всякого рода препятствий. Тут я оказался вам полезен, и вы предлагаете мне любую информацию в обмен на сотрудничество. Сожалею, Жобер: слишком поздно. Если мой отец действительно жив — и я вам искренне благодарен за эти сведения, — то, уверен, рано или поздно он свяжется со мной. Если он этого не сделает, значит, у него есть весьма серьезные причины вести себя таким образом, и мне останется только уважать его волю.
Он взял портфель и поднялся из-за стола. На лице Жобера появилась досада, он жестом остановил своего собеседника.
— Сядьте, пожалуйста, доктор Гаррет, и послушайте, что я вам скажу. Потом вы примете решение, и каким бы оно ни было, обещаю, я отнесусь к нему с уважением. Но сначала выслушайте меня, черт возьми. Ведь речь идет о вашем отце, разве нет?
— Ну хорошо. — Филипп снова сел. — Я вас выслушаю, но ничего не обещаю.
Жобер начал свой рассказ: