- Да уж, история, - старик задумчиво поскрёб седую голову. - Что ж ты теперь делать будешь? Не всё время же пареньком переодеваться? Я-то слепой, так другие - глазастые. Узнают ведь.
- Узнают, - вздохнула Михаэла, нащупала рукоять кинжала под одеждой. - Вот потому-то, дедушка, я хочу с тобой в Белую башню пойти. А вдруг повезёт?
- Опасно, - пожал плечами дед. - Ведь никто не знает, чего ждать вошедшему внутрь.
- Что за беда? - беспечно возразила девушка. - Если я с тобой не пойду - точно жалеть буду. А если пойду - ещё неизвестно.
- Твоя правда, - улыбнулся Михаэль.
- Значит, вместе?
- Вместе.
Небо светлело, Михаэла подобрала ноги, сжалась, словно промокший воробушек на заборе. Надо было подниматься и идти, но старик всё ещё не чувствовал в себе сил продолжить путь.
- Дедушка, - позвала Михаэла, - раз уж мы решили вместе идти, расскажите мне, почему же вы сами идёте в Белую башню? Вам ведь путешествовать нелегко, да и непривычно, наверное. И странный вы какой-то, право слово... Кто же вы на самом деле?
Дед помолчал, раздумывая, отвечать или не стоит. Губы сложились в невесёлую улыбку, глаза прищурились.
- Я - гадкий старикашка, - почти весело сказал он. - И мне двадцать пять лет.
Случаются такие странные и нелепые вещи... Когда выбор твой уже давно сделан, и когда снова и снова спрашивают: "Ты уверен? Ты правда этого хочешь?" - в сотый раз отвечаешь: "да", борясь с раздражением. Как же они не понимают? Что же медлят? Ведь... это так просто, так понятно: отдать жизнь за любимого человека. Жизнь за жизнь. Всю, без остатка. Умереть с улыбкой на устах и запомниться ей таким... Счастливым. Любящим. Настоящим.
Умереть.
Жить-то хочется, но разве можно поступить иначе?
Ты готов к смерти.
Но не готов к тому, что вновь откроешь глаза и, увидев знакомую чёрно-седую шевелюру старого Асена-знахаря, спросишь, заикаясь от страха:
- Не получилось?
Тот обернётся, вздохнёт. Невесело.
- Получилось. Всё получилось, Михаэль. Ты спас её.
И в ответ на твой новый вопрос: "Так почему же я ещё жив?" - он расскажет запутанно и непонятно, что вся твоя жизнь, вся, без остатка - это слишком много. Потому ты ещё жив, и потому из висящего на дальней стене зеркала на тебя ошеломлённо смотрит дряхлый старик со снежной сединой.
Ты не готов к тому, что любимая ворвётся в комнату, куда ты забыл запереть дверь, полным отчаянья взглядом упрётся в изрезанное морщинами лицо.
- Как ты мог? Зачем ты это сделал?.. Неужели ты думал, что я поблагодарю тебя за это? Михаэль! Как, скажи, как мне теперь жить с этим? Как?
И слушая её слова, звенящие невыносимой болью, ты будешь проклинать себя за то, что слишком много времени провёл в раздумьях и не ушёл хоть немножечко раньше. Чтобы остаться героем хотя бы в своих мечтах. Героем, которого любят. И помнят.
- Утром я ушёл. Решил, раз уж такое дело, стоит узнать, какие из легенд о Белой башне - выдумка, а какие - правда. Хотя я не так-то много и знаю этих легенд... Анхелика не вышла меня проводить. Я не видел её больше. К лучшему, наверное...
Замолчал. Глаза Михаэлы блестели в полутьме не то изумлением, не то испугом.
- Двадцать пять лет? - потрясённо проговорила она.
- Видишь, я совсем ненамного тебя старше, - Михаэль усмехнулся в седую бороду: - "внучек".
* * *
Путь к Белой башне не обещал быть лёгким: легенды рассказывали об испытаниях, которые герой должен пройти с честью, не сломавшись, не сдавшись. Но... двум путникам пока везло: никто, страшнее малолетних грабителей, им не встретился.
Девушку её спутник по-прежнему называл Михом. Это было удобно - посторонний не услышит женского имени. При свете старик пытался её разглядеть, заметить то, чего не увидел раньше, понять, как же удалось переодетой девчонке его провести... Но в просторной одежде очертания тела терялись, а некрасивое лицо девушки не притягивало любопытных взглядов, и потому никто до сих пор не заподозрил обмана. Только тот сельский хулиган, решивший её обыскать. За что и поплатился. И Михаэла надеялась, что порез на его плече будет заживать очень и очень долго.
Зачем рассказала ночью свою историю случайному спутнику - она и сама не понимала. Ведь не сочувствия искала. Может, просто надоело молчать и прятаться, захотелось поделиться хоть с кем-нибудь, а благообразный дедок с выбеленными благородной сединой волосами показался достаточно надёжным хранителем для её тайны. И ведь собрались вместе в башню идти как-никак. Разве ж ожидала беглянка услышать в ответ историю ещё более странную и страшную?
Теперь и раздражительность старика, проявлявшаяся так не к месту, стала понятна: не слишком приятно, верно, в самом расцвете лет оказаться запертым в немощном теле.